К концу Столетней войны мучения, которые терпел французский народ от безработных наемников, достигли максимума. Естественно, во Франции были предприняты первые шаги к военной реформе. Гениальный государственный деятель, представитель только что начинавшей оперяться буржуазии, Жак Кер, в 1439 году на заседании, генеральных штатов а Орлеане предложил и провел следующую меру: лучшую половину грабящих банд взять на жалованье, обратить в постоянные войска и с ее помощью уничтожить другую, наиболее распущенную и преступную. Но средневековый строй не знал постоянных войск, кроме нескольких телохранителей государя; у средневекового государства, не собиравшего налогов, не было средств для содержания постоянной армии.

Жак Кер, предлагая предоставить королю право содержать постоянную армию и право собирать с населения налоги на ее содержание, наносил средневековому строю сильнейший удар и закладывал фундамент новых веков, а с ними - абсолютизма королевской власти. Страх перед наемниками заставил согласиться с Жаком Кером; в 1445 году появились ордонансы, которыми узаконивалось существование 15 компаний. Эти 15 ордонансовых (т. е. существующих по королевскому приказу) рот получили организацию, отвечающую средневековой тактике; каждая рота состояла из 100 копий, по 4 бойца и 2 слуг в каждом (конные и пешие вместе); стоявший во главе роты прежний бандитский капитан (голова) стал называться королевским капитаном.

Каждая провинция, в которой квартировала ордонансовая рота, должна была снабжать ее продовольствием. На каждое копье полагалась ежемесячно 2 барана и половина туши рогатого скота; раз в год - 4 свиньи. Кроме того, каждый едок в копье получал в год 2 бочонка вина и 11? вьюков зерна; на каждую лошадь полагалось в год 4 воза сена и 12 вьюков овса; на приварок и освещение каждый едок получал от провинции 20 ливров в месяц.

Наемничество являлось высшей ступенью по сравнению с феодальной милицией; но из внутренних противоречий наемничества, мобилизуемого только на войну, родилась первая постоянная армия в 9 тысяч солдат. И первой задачей постоянной армии, родившейся с наступлением мира, явился, внутренний фронт: враг не внешний, а внутренний. Ордонансовые роты - только начальная стадия института постоянной армии; полное развитие он получил лишь двести лет спустя, в XVII веке, когда экономика Европы поднялась на высшую ступень.

Сломанные копья

Тогда как конные ордонансовые роты являлись постоянной существующей частью, вся пехота продолжала наниматься только на случай войны, так как для содержания хотя бы кадров пехоты в мирное время государство еще не имело средств. Конная часть называлась поэтому в конце XV столетия «ординариями», а пехота - «экстраординариями».

Пользоваться бандами французских авантюрьеров было очень трудно, вследствие недисциплинированности их, наклонности к бунту и грабежу. Командование бандами поручалось наиболее известным, популярным, авторитетным и опытным рыцарям: так, например, командование 1000 авантюрьеров было поручено Баярду - «рыцарю без страха и упрека»; последний скромно заявил, что командовать таким тысячным отрядом превышает его силы, и просил оставить его во главе только 500 авантюрьеров. Людовик XII в начале XVI столетия сделал попытку социально усилить эту пехоту, назначив в каждую роту на службу, на двойное жалованье, по 12 бедных дворян. Это были так называемые «сломанные копья» «Lancia spezzada» - т. е. обедневшие, обезлошадившиеся рыцари, уже не представлявшие настоящих копий.

А.В. Куркин

1. Предпосылки создания постоянных воинских формирований в Бургундии XV в.

Принято считать, что постоянная, т.е. существующая не только в военное, но и в мирное время, бургундская армия появилась в 1471 г. после учреждения т.н. «ордонансовых рот». В действительности, вопрос появления в Бургундском княжестве регулярных войск значительно сложнее. К тому же сам термин «постоянная (регулярная) армия» весьма условен. Так, например, своими маленькими «регулярными войсками» обладала определенная часть дворянской элиты герцогства. Речь идет о гвардейских подразделениях («лучники тела», «лучники охраны» и т.д.), которые имели единообразное вооружение и снаряжение, оплаченное их сеньором, и несли постоянную службу при дворе своего хозяина. Гарнизоны главных крепостей страны, из года в год за оговоренную плату осуществлявшие их охрану, так же могли считаться регулярными войсками. В этой связи французский историк Филипп Контамин писал:

««Постоянная армия» - выражение вполне не ясное, поэтому следует обрисовать разновидности такой армии. Можно считать доказанным, что по меньшей мере с начала XIV в. на конкретной территории, если только она достаточно обширна, всегда были воины, вооруженные люди, способные поддерживать внутренний порядок, а также задерживать воров и убийц, исполнять решения власти и судебных органов и обеспечивать минимальную безопасность в пределах укреплений».

Очевидно, что в широком понимании термин «постоянная армия» обозначает крупные воинские соединения, имеющие свои институты снабжения, боевой подготовки и командования. Содержание подобной армии предполагает наличие постоянных, т.е. регулярно взимаемых налогов и осознание политической элитой страны безусловного преимущества дорогостоящей, но стабильной вооруженной силы над более дешевыми и менее управляемыми формированиями феодального ополчения, городской милиции и наемниками, набираемыми от случая к случаю. События Гентской войны (1452-1453 гг.), потребовавшие от бургундского военно-политического руководства в течение двух лет держать в поле крупные военные силы, а в городах охваченных восстанием провинций - сильные гарнизоны, побудили бургундского герцога Филиппа Доброго искать альтернативные варианты феодального ополчения.

В 1457 г. из добровольцев-волонтеров (volontaires) были набраны первые постоянные бургундские роты, которые за службу в мирное время получали половинное жалование. Роты имели различную численность и были поделены на комнаты-камеры по 5-6 жандармов с несколькими компаньонами в каждой. Раз в месяц проводились трехдневные ротные сборы, на которых проверялись вооружение и выучка, а так же выдавалось жалование. За 3 дня сборов жандарму начислялись 24 су (2 фламандских гро), компаньону - 6 су. Скорее всего, подобные роты волонтеров просуществовали не долго.

В 1466 г. в Бургундии, особенно в землях, граничащих с вечно бунтующим Льежским княжеством, были созданы пехотные части хозяйственных (mesnagers), в чем-то напоминающие французских «вольных лучников». Хозяйственные стояли гарнизонами в нескольких крепостях и совмещали службу с ведением личных дел.

В 1467 г., после сражения при Брюстеме и капитуляции Льежа, бургундский герцог Карл Смелый вновь решил возродить роты волонтеров. Так, согласно сообщению Жана д’Энена, Жаку де Люксембургу, сеньору де Фьенну, а также еще нескольким сеньорам герцог предложил возглавить постоянные роты в 50 копий с половинным жалованием в мирное время. Люксембург дипломатично ответил, что сам он готов служить герцогу в каком угодно качестве и в любой момент, но прежде должен посоветоваться с людьми своей роты. В ходе совещания большая часть жандармов де Фьенна высказалась против службы, мотивируя свой отказ усталостью, тревогой за оставленные семьи и, что самое главное, задержками с выплатой жалования, каковые обычно практиковались как Филиппом Добрым, так и его сыном. Тем не менее, как заключает Энен, какая-то часть жандармов все-таки записалась в волонтеры и сразу получила жалование за 15 дней.

Однако эти полумеры не могли решить главной проблемы, которая заключалась в крайне неповоротливом механизме мобилизации бургундской армии, что как отрицательно сказывалось на сроках проведения кампании, так и не позволяло вовремя реагировать на внезапные военные угрозы. Например, сбор бургундского феодального ополчения (арьербана) для похода на Льеж в 1468 г. растянулся на 2 месяца, при этом часть отрядов так и не прибыла в точку рандеву, вследствие чего кампания была проведена в тяжелых условиях дождливой осени и холодной зимы.

Кроме того, на Карла Смелого, вероятно, определенное впечатление произвела регулярная армия Людовика XI, с которой он столкнул свое феодальное воинство при Монлери (1465 г.). Только благодаря регулярным ордонансовым ротам французский король в ходе войны Лиги общественного блага сумел нанести упреждающий удар по одному из участников Лиги, герцогу Бурбонскому, и выбить его из борьбы до подхода главных сил лигистов. После подписания Конфланского мира потрепанная бургундцами при Монлери французская королевская армия, тем не менее, за два зимних месяца 1465-1466 гг. в ходе молниеносной кампании вновь восстановила власть Людовика в Нормандии. Такая боевая активность и мобильность впечатляли.

Осенью 1469 г. Карл Смелый пребывал в совершенно справедливой уверенности относительно новой войны с Францией, которая должна была начаться в самом ближайшем будущем. Какое-то время герцог возлагал надежды на корпус итальянских наемников: принцу Родольфо Гонзаге предложили навербовать 1 200 копий (по 5 всадников в каждом), поделить их на роты и направить в Бургундию для прохождения службы. Однако в виду недостаточного финансирования и политических трений этот план провалился.

В 1470 г. проблема создания регулярной армии встала со всей остротой. 20 мая было принято решение о наборе 800 копий «ордонанса», 23 октября количество набираемых в регулярную армию «копий о 3 лошадях» повысилось до 1 000, с оплатой 15 франков ежемесячно. Именно с этого момента началось формирование первых бургундских ордонансовых рот, составивших костяк постоянной армии Карла Смелого.

Зимой 1470-1471 гг. военные чиновники герцога стали инспектировать формирующиеся роты. Так, 9-11 февраля тремя комиссарами герцога был проведен смотр бургундской роты рыцаря Амэ де Рабутена, сеньора д’Эпири.

10 февраля был проведен смотр роты Питера фон Хагенбаха, временно расквартированной в Вавре. Сам Хагенбах, занятый администрированием Эльзаса, отсутствовал, поэтому ротой фактически руководил его лейтенант Жан д’Инь.

27 февраля герцогские комиссары провели инспекцию роты Клода де Даммартена. Во время смотра командир роты и два десятника-дизанье отсутствовали, поэтому ротой командовал Филипп де Сен-Леже, лейтенант и командир второй дизани.

В мае государственные чиновники Брабанта получили инструкции Карла Смелого о регистрации добровольцев для записи в постоянные роты. Следовало навербовать 1 250 копий в составе 1 жандарма, 1 пикинера, 1 арбалетчика и 1 кулевринье - всего 5 000 человек. Набранных таким образом бойцов предписывалось к 15 июня сконцентрировать в Аррасе. Однако сроки выдержаны не были, и запись добровольцев растянулась до конца года.

2. Военные ордонансы Карла Смелого.

31 июля, находясь в городе Аббвилль на Сомме, Карл Смелый издал свой знаменитый указ (ордонанс) о формировании 12 регулярных рот.

«Монсеньор герцог объявляет, что берет на свое содержание и обеспечение 1 250 жандармов ордонанса с тремя лошадьми, и на каждого жандарма трех конных лучников и пеших арбалетчика, кулевринье и пикинера, самых лучших и подготовленных, каких только он сможет найти в своих землях на правах сеньора».

Каждая ордонансовая рота (compagnies d’ordonnance), согласно положениям Аббвилльского ордонанса, состояла из 100 копий, сведенных в 10 взводов-дизаней (dixains -десятки). Каждая дизань насчитывала 10 копий, разделенных на две неравные камеры-шамбр по 4 и 6 копий. Командир «четверки» - шефдешамбр (chefe de chambrе) подчинялся командиру «шестерки» - дизанье (disenier -десятник), который, в свою очередь, находился в прямом подчинении у командира роты - кондюкто (conducteur, в русскоязычной традиции - кондюктёр или кондуктор). Кондюкто исполнял приказы главнокомандующего - Генерального капитана, т.е. самого герцога Карла, который, по словам Оливье де Ла Марша «хотел быть единственным капитаном своих людей и приказывать им в свое удовольствие».

Таким образом, ордонансовая бургундская рота включала в свой состав 900 человек, из которых 100 были нонкомбатантами - пажами или валетами. В число комбатантов входили 500 кавалеристов (100 жандармов, 100 кутилье и 300 конных лучников) и 300 пехотинцев (100 арбалетчиков, 100 кулевринье и 100 пикинеров). В целом, копируя организационную структуру французских ордонансовых рот, бургундские военные функционеры на итальянский манер усилили традиционное копье из 6 кавалеристов (включая конного слугу) тремя пехотинцами.

К каждой роте приписывались 1 или 2 трубача-тромпетта (trompettes), хирург, комиссар, следящий за порядком (commissaire), нотариус-нотэр (notaire) и казначей-трезорье (tresorier), иначе одето (auditeur, аудитор) с помощником, который раз в квартал выдавал жалование из расчета следующих ежемесячных выплат:

Отсутствие в приведенном списке кутилье и пажа не должно смущать, т.к. их жалование засчитывалось в те 15-18 франков, которые выдавались жандарму.

Фактически, 12 ордонансовых рот (в действительности было сформировано 13 рот, но рота №1 оказалась сразу приписанной к гвардии) закончили свое формирование и «встали в строй» уже в 1472 г.

• рота № 1, кондюкто Оливье де Ла Марш;
• рота № 2, кондюкто Жак де Гаршье;
• рота № 3, кондюкто Жан де Ла Вьевиль;
• рота № 4, кондюкто Жак де Монмартен;
• рота № 5, кондюкто Джакомо де Виши;
• рота № 6, кондюкто Филипп де Дюбуа;
• рота № 7, кондюкто Жиль де Гаршье;
• рота № 8, кондюкто Жак де Ребренне;
• рота № 9, кондюкто Клод де Даммартен;
• рота № 10, кондюкто Питер фон Хагенбах;
• рота № 11, кондюкто Бодуэн де Ланнуа;
• рота № 12, кондюкто Амэ де Рабутен.
• рота № 13, кондюкто Филипп де Пуатье.

Национальный состав сформированных частей был довольно пестрым. Так, роты №№1,13 состояли, в основном, из пикардийцев, роты №№2,3 - из фламандцев, роты №№ 4,7-12 - из бургундцев, рота №5 - из савойцев, рота №6 - из голландцев. Зачастую фактическое командование ротами осуществляли не сами кондюкто, многие из которых занимали важные государственные или придворные посты и вынуждены были постоянно отвлекаться от решения узко военных задач, а их лейтенанты. Некоторые из этих лейтенантов, такие, например, как Жан д’Инь, Антуан де Салленово или Ферри де Кусанс, со временем заменили своих непосредственных начальников, и сами заняли должности кондюкто.

13 ноября 1472 г. в местечке Боэн-ан-Вермандуа был издан очередной военный ордонанс Карла Смелого. Ордонанс учитывал результаты Французской кампании и содержал незначительную корректировку численности регулярной армии Бургундии:

Административное деление роты на дизани, камеры и копья в бою и на походе, что следует из текста ордонанса, нивелировалось. Бойцы роты в походно-боевых условиях делились на три тактические единицы: отряд кавалерии из жандармов и кутилье, отряд лучников и отряд пехотинцев. Таким образом, командные функции дизанье и шефов камер оказывались востребованными лишь на постое, для решения бытовых и судебно-административных вопросов. Каждой тактической единицей на походе и в бою управляли жандармы, специально назначенные командиром роты для этой цели.

Новый ордонанс также более детально расписывал походный порядок роты, ее расквартирование, уточнял некоторые элементы субординации. Так, готовясь к маршу, солдаты по первому сигналу труб сворачивали палатки и упаковывали свое имущество, по второму сигналу - собирались по подразделениям, по третьему сигналу - формировали общую колонну и выступали в поход. Для всех воинов роты вводилась обязательная перекличка, в связи с чем, жандармы предоставляли списки своих людей непосредственным дизанье, те - далее по команде кондюкто, который, в свою очередь, пересылал полный список роты в военный департамент, а дубликат оставлял при себе. Кроме того, упростилась процедура наказаний за те или иные провинности, и решения о штрафе принимались на местах, как кондюкто, так и дизанье.

Кардинальные изменения в организации регулярных рот произошли после издания Сен-Максиминского ордонанса в Трире (октябрь 1473 г.):

«Наивысочайший, благороднейший, могущественный и бесстрашный монсеньор герцог Бургундии, Брабанта и прочая. Имея неустанное рвение и желание обезопасить, защитить и приумножить благосостояние герцогств, графств, провинций, земель и поместий, кои по естественному праву перешли от его благородных предков под его сюзеренитет, и дабы обезопасить их от посягательств врагов и всех, завидующих благополучию благородного Бургундского Дома, а также стремящихся силой оружия либо преступными действиями подорвать достаток, честь и целостность сего благородного Дома и указанных герцогств, графств, провинций, земель и поместий, так же, как некоторое время назад, сформировал и учредил роты ордонанса, жандармов и стрелков и прочих, конных и пеших, кои, равно как и прочие люди, не могут постоянно пребывать в повиновении и добром отношении без закона и инструкций, в которых расписаны их обязанности по поддержанию дисциплины и добродетельного порядка, а так же для наказания и исправления их недостатков и ошибок. Поэтому наш бесстрашный монсеньор, после неспешных, долгих и зрелых размышлений выработал и утвердил следующие законы, уставы и постановления».

Отныне, рота состояла из 4 эскадронов-эскадр (escadres), распадавшихся, в свою очередь, на 4 камеры по 6 копий каждая. 25 копье эскадрона являлось личным копьем эскадронного командира - шефдэскадра (chief d’escadre). Три из четырех шефдэскадров назначались кондюкто, четвертый - герцогом, обычно, из числа оруженосцев своего Отеля.

В начале года кондюкто уведомлялись о своем вступлении в должность и приносили присягу на верность герцогу. Далее кондюкто формировали роты, составляли списки военнослужащих, которые и предоставляли герцогу в конце года. Тогда же, в ходе специальной церемонии, кондюкто вручались командирские жезлы, дубликаты герцогского ордонанса с необходимыми инструкциями и копии их ротных списков. При этом герцог лично приветствовал каждого кондюкто, обещая своевременные денежные выплаты, и заверяя в своем непременном желании продлить контракт в дальнейшем.

Параграфы ордонанса еще более ужесточали дисциплину: солдатам запрещалось богохульствовать, ругаться и играть в кости. Не менее утопично выглядела и попытка герцога привить своим бойцам плотское воздержание: многочисленных проституток, сопровождавших солдат в походе или на постое, следовало разогнать, оставив на каждую роту лишь по 30 из них.

Более здраво выглядел раздел, посвященный проведению учений: солдат тренировали на предмет овладения тактическими приемами, учили взаимодействию на поле боя, отрабатывали боевые построения.

Однако вскоре Сен-Максиминский ордонанс был дополнен несколькими инструкциями, текст которых не сохранился. О произошедших изменениях в организационной структуре рот сравнительно с положениями Сен-Максиминского ордонанса мы можем судить, благодаря сообщениям Оливье де Ла Марша.

В 1474 г., находясь вместе со своей ротой в рядах бургундской армии, осадившей Нейс, Ла Марш написал свой знаменитый трактат «Службы Отеля герцога Карла Бургундского Смелого», в котором, помимо всего прочего, оставил ценные замечания относительно организационной структуры ордонансовых рот:

«Герцог /имеет/ тысячу двести жандармов своего ордонанса, у каждого из которых есть вооруженный кутилье, и под /началом/ каждого жандарма состоят три конных лучника, сверх того каждый жандарм имеет трех пехотинцев, вооруженных арбалетами, кулевринами и пиками: таким образом, в копье /насчитывается/ восемь комбатантов, но пехотинцы не управляются своими кавалеристами».

О том, кем же «управляются» пехотинцы, Ла Марш пишет в другом абзаце:

«Итак, нам следует рассказать о службе пехотинцев, кои управляются рыцарем, шефом всей пехоты, и /его/ заместителем, кто отвечает за всех пехотных кондюкто. В каждой роте имеется три разряда пехотинцев, имеются капитан, конный жандарм и знаменосец с гидоном; и на каждые сто человек имеется конный жандарм-сотник, который несет другой, более короткий, флаг …, кроме того, там имеется на каждых тридцать одного человека один, называемый тридцатником, которому подчиняются все прочие»

Таким образом, согласно данным Ла Марша, ротная пехота делилась на 3 сотни под командой сотников-сантанье (centeniers), каждый из которых командовал тридцатниками-трантанье (trenteniers). Каждая тридцатка делилась на 5 копий по 2 пикинера, 2 кулевринье и 2 арбалетчика в каждом. Общее руководство ротной пехотой осуществлял шефдепье (chef de pied). Конные лучники по Ла Маршу были сведены в 4 эскадрона по 75 человек в каждом. На походе и в бою эти подразделения действовали отдельно от жандармов.

К сожалению, ни авторы Сен-Максиминского ордонанса, ни Ла Марш не указывают, как соотносились должности командиров эскадронов, камер, сотен и тридцаток в роте. Остается только предположить, что часть из них совмещалась. Например, командир первого эскадрона по совместительству был лейтенантом (заместителем кондюкто) роты, командир второго эскадрона по совместительству командовал всеми жандармами и кутилье роты, командир третьего эскадрона управлял всеми лучниками, а командир четвертого эскадрона начальствовал над пехотинцами, т.е. совмещал должность шефдепье. Каждым из 4 эскадронов жандармов, возможно, командовали лейтенанты (заместители) эскадронных командиров из числа командиров камер. Прочие командиры камер могли по совместительству занимать должности командиров эскадронов лучников и пехотных тридцаток. Общее число командиров различных уровней в роте, включая кондюкто, согласно данным Ла Марша, равнялось 24 (5 у жандармов, 5 у лучников, 13 у пехотинцев). Исходя из посыла, что все командные должности занимали жандармы, мы должны признать, что в таком случае как минимум 18 тяжелых кавалеристов роты (командиры лучников и пехотинцев) во время боя отвлекались на решение не типичных для конницы задач.

Так или иначе, столь многослойная и громоздкая система ротной иерархии, видимо, значительно усложняла процесс управления людьми во время марша и сражения. Каждый из пехотинцев и лучников роты имел нескольких непосредственных начальников: во время боя ими командовали одни люди, на марше - другие, в отпуск отправляли третьи. Бургундские военные функционеры не могли не понимать, что доставшаяся в наследство от Средневековья низшая административная единица «копье», объединившая в своем составе бойцов, призванных решать на поле боя совершенно разные задачи, безнадежно устарела. Выход из административно-тактического тупика, очевидно, был один: следовало разделить ротных бойцов на 3 административно независимых части - кавалерию, лучников и пехотинцев. Однако процесс этот в силу объективных причин затянулся до 1476 г., когда что-либо менять было уже поздно.

В мае 1476 г. в Лозанне Карл Смелый издал очередной военный ордонанс, в котором, наконец, попытался устранить административно-тактическое противоречие, вытекающее из обособленного положения пехоты. Отныне пехотинцы полностью выводились из состава рот и образовывали отдельные пехотные отряды (enfants pied, всего 4) по 1 000 человек в каждом. Каждый отряд делился на сотни, под командой сантанье. Сотни делились на четверти-кварты под командой квартонье (cuartonniers). Кварты делились на камеры по 6 человек (вероятно, 2 пикинера, 2 кулевринера и 2 арбалетчика или лучника), которыми командовали шефдешамбры. В бою пехотные отряды делились на две части по 500 человек в каждой и строились в две линии, один за другим. Согласно Лозаннскому ордонансу, роты состояли из 100 копий и 300 лучников. При этом лучники получили отдельную от жандармов организацию и делились, подобно пехотинцам, на сотни, кварты и камеры. Деление жандармов сохранило черты, прописанные в Сен-Максиминском ордонансе: 6 копий (в 1 копье - жандарм, кутилье и паж) составляли камеру, 4 камеры составляли эскадру, 4 эскадры представляли кавалерию роты.

Ордонанс по большей части был посвящен тактическим (боевое построение, походный порядок, устройство полевого лагеря) и дисциплинарным вопросам:

«Под страхом смертной казни герцог запрещает любому человеку, какого бы звания и должности он ни был, покидать квартал лагеря, который был определен ему под квартиру, или оставлять свой отряд во время похода, пусть даже и при отсутствии неприятеля. Также запрещается забирать продовольствие и прочие припасы, не платя при этом определенной суммы; так должно поступать и во вражеской стране. Наши любезные англичане, службой которых /герцог/ дорожит, не должны подвергаться оскорблениям или прочим притеснениям. Следует с уважением относиться к женщинам и детям противника. За изнасилование следует наказание смертью. Так же под /страхом/ строгого наказания солдатам запрещается клясться именем Бога, Святых евангелистов и богохульствовать. Все женщины легкого поведения должны оставить лагерь до начала боевых действий».

Лозаннский ордонанс (сохранился в итальянском переводе благодаря датированной 13 мая копии миланского посла Джакомо Панигаролы) стал последним крупным военным указом Карла Смелого, известным на сегодняшний день. О последующей реорганизации бургундской армии сохранились лишь косвенные свидетельства.

Так, согласно отчетам военного казначейства, Карл Смелый в 1476 г. провел окончательное деление своих войск по родам оружия. Все жандармы были сведены в 12 рот тяжелой кавалерии (по 100 бойцов в роте), все конные лучники - в 24 роты легкой кавалерии (по 100 бойцов в роте). Ордонансовая пехота была сведена в три корпуса по 1000 бойцов. Корпуса по-прежнему делились на сотни, четверти и камеры.

3. Процесс формирования ордонансовых рот.

Фактически назначенные герцогом кондюкто вводили роты в строй через год после своего назначения. Например, в течение всего 1471 г. ордонансовые роты пополнялись новобранцами и постепенно приближали свой количественный состав к задекларированным нормативам, которые официально были озвучены в Аббвилльском ордонансе. Так, состав роты Оливье де Ла Марша, расквартированной в январе 1472 г. в Аббвилле, включал 9 дизанье, 10 шефдешамбров, 79 жандармов, 293 конных лучника и 160 пехотинцев (94 пикинера, 34 кулевринье, 10 арбалетчиков и 22 пеших лучника). Постепенно рота Ла Марша доукомплектовалась и встала в строй (см. данные таблицы).

ТАБЛИЦА. Росписьличного состава рот №№ 1, 2, 3 на 1472 г.

Роты формировались из волонтеров, которые прибывали на пункты сбора, проходили проверочную комиссию и зачислялись в состав подразделения.

Так, в журнале регистрации прибытия новобранцев для формирования роты №18 (кондюкто Жак де Доммарьен), который вел бальи Аваля Ги д’Узи, за три дня февраля 1473 г. значилось:

• 18 февраля: 1 жандарм с 4 лошадьми, 4 пикардийских лучника;
• 19 февраля: 6 жандармов, каждый с 4 лошадьми (2 жандарма из Бургундии, 2 -из Лотарингии и 2 -из Пикардии), 2 лотарингских арбалетчика;
• 20 февраля: 2 жандарма, каждый с 4 лошадьми, оруженосец из Шатильона с 4 лошадьми и т.д.
• 15 марта 1473 г. комиссары герцога проверили, как продвигалось комплектование роты №19 (кондюкто Жан де Жокур, сеньор де Вилларнуа): 44 жандарма и кранекинье, преимущественно выходцы из Савойи. Также в комплектующейся роте были заняты 2 из 4 должностей шефдэскадр - Антуаном де Салленово (в 1476 г. возглавит роту №10), рыцарем, и Жаком де Ла Сера, оруженосцем. При этом другая часть формируемой роты стояла гарнизоном в замке Шатильона.

Недокомплект волонтеров мог покрываться за счет феодального призыва. Например, в 1475-1476 гг. дворяне Валлонской Фландрии выставили арьербан для ведения боевых действий в Лотарингии, а также для насыщения гарнизонных частей в Пикардии. В документе присутствует следующая запись:

«Сеньор де Ваврен, старый рыцарь, желая послужить монсеньору /герцогу/, направил в Лотарингию своего бастарда в сопровождении трех жандармов и шести конных лучников; из них шесть лучников направлены в Сен-Кантен в ордонанс под началом монсеньора де Равенштейна».

Вероятно, речь идет об ордонансовой роте №6, командир которой, Бернар де Равенштейн, усиливал состав своих стрелков за счет феодального ополчения.

К исходу 1475 г. ордонансовые войска Бургундии (в т.ч. итальянские контингенты) включали в свой состав 20 рот. К выше перечисленным соединениям добавились следующие:

• бургундская рота Жосса де Лалена;
• бургундская рота Людовика де Суассона;
• итальянская рота Никола де Монфора;
• голландская рота Луи де Берлемона (в 1475 г. была расформирована);
• итальянская рота Труало да Россано (в декабре 1475 г. была преобразована в роты Алессандро да Россано и Джованни-Франческо да Россано);
• бургундская рота Жана де Доммарьена;
• савойская рота Жана де Жокура;
• испано-португальская рота Дени Португальского;
• английская рота Джона Миддлетона (была переведена в гвардию);
• итальянская рота Роджероно д’Аккроччамуро;
• итальянская рота Пьетро ди Леньяно;
• итальянская рота Антонио ди Леньяно.

Состав рот, особенно это касалось итальянских, голландских и английских контингентов, часто не совпадал с задекларированными нормативами. Английская рота первоначально состояла из 100 жандармов и 1 600 лучников. Рота Луи де Берлемона насчитывала 50 копий, 200 лучников и 400 пикинеров из Голландии. Итальянские роты, о чем будет сказано ниже, так же зачастую не соответствовали нормам численности и состава. Впрочем, к декабрю 1475 г. количество ротных копий было приведено к стандартной сотне.

Несмотря на трудности, связанные с комплектованием и финансированием ордонансового войска, его доля в вооруженных силах княжества неуклонно увеличивалась. В конце 1472 г. немногим больше трети всей бургундской армии состояло из солдат, поставленных на постоянное денежное довольствие. Так, канцлер Гийом де Югоне в своем докладе указал, что «Армия Бургундии» включала в свой состав 1 200 ордонансовых копий, 1 000 копий феодального ополчения для полевой армии и 800 - 1 000 копий гарнизонных войск. К концу 1475 г. регулярная армия составляла уже две трети от всех вооруженных сил княжества и продолжала увеличивать свой удельный вес. В самом начале 1476 г. были сформированы еще три ордонансовые роты:

• итальянская рота Людовико Тальяни;
• фламандская рота Жосса д’Эллюна;
• итальянская рота Д. Мариано.

4. Вооружение и снаряжение ордонансовых рот.

Вооружение и снаряжение воинов ордонансовой роты было подробно прописано в Аббвилльском ордонансе (тексты Боэн-ан-Вермандуаского и Сен-Максиминского ордонансов незначительно корректировали первоначальные стандарты):

«Жандарм должен иметь полный комплект белой сбруи, трех добрых верховых лошадей стоимостью не менее 30 экю; у него должно быть боевое седло и шанфрьен, и на саладе перья наполовину белого, наполовину синего цвета, и то же на шанфрьене. Не предписывая доспехов для лошадей, герцог отмечает, что он будет благодарен тому жандарму, кто сей /доспех/раздобудет

Кутилье жандарма должен быть вооружен стальным нагрудником или стальным набрюшником (?) снаружи и бригандиной изнутри ; ежели он не сможет иметь таковые доспехи, то ему надлежит иметь кольчугу и снаружи бригандину. Кроме того, у него должен быть салад, /кольчатое/ ожерелье, малые верхние наручи, нижние наручи и /латные/ перчатки либо /латные/ рукавицы в зависимости от доспеха, который он будет использовать. Он должен иметь добрый дротик либо полу-копье с рукоятью и упором, а при нем добрый меч средней длины, прямой, который он может удерживать как одной, так и двумя руками, а так же добрый кинжал, заточенный с двух сторон и длиной в полноги

Лучник должен ездить на лошади стоимостью не менее 10 экю, одетый в жак с высоким воротником, заменяющим /кольчатое/ ожерелье, и с добрыми рукавами; он должен иметь кольчатую одежду или кольчугу-пальто под жаком, который /сшит/ из не менее, чем 12 слоев ткани, 3 из которых навощены, а 9 просто сшиты. Для защиты своей головы он должен иметь добрый салад без забрала; помимо крепкого лука и связки из 2 с половиной дюжин стрел, он должен быть вооружен длинным двуручным мечом и кинжалом, заточенным с двух сторон и длиной в полноги

Пешие кулевринье и арбалетчик должны иметь кольчугу. У пикинера должен быть выбор между жаком и кольчугой, и если он выберет кольчугу, он так же должен иметь нагрудник (glacon)»

Обычно, жандарм вооружал и снабжал конем своего помощника кутилье, а так же снабжал конем своего пажа (иногда жандармы снаряжали лучников). Воины всех остальных перечисленных категорий должны были вооружаться, преимущественно, за свой счет. Но существовали и централизованные поставки вооружения, касавшиеся, в основном, боеприпасов и осадного снаряжения:

«Артиллерийская служба, которой герцог приказал быть готовой к 1 апреля 1473 г. с учетом прошлых закупок для этой цели должна предоставить:

200 вужей, 1 600 свинцовых молотков без лезвия и наконечника, 1 000 других свинцовых молотков с лезвием, наконечником и крюком, 4 000 окованных пик, 600 рогатин, 600 деревянных заготовок /древков/ для ясеневых дротиков, 1 200 ясеневых заготовок для древков пороховых загрузок /прибойников или шуфл?/, 600 заготовок для полу-копий, из которых 300 из ивы и 100 из ели, шуфл 800, 300 окованных лопат, 150 железных лопат, 300 деревянных не окованных лопат, 800 ломов и 600 мотыг, 500 топоров двух видов, 300 серпов двух видов, 3 030 луков, изготовленных из дерева, закупленного герцогом и состоявшим из 4 300 заготовок из тисовой древесины, отремонтированных 600 старых луков, 600 футов антверпенской веревки, отремонтированных 100 саладов, 253 huvettes (?), 287 вужей, 623 пары /наконечников?/ копий, 172 кольчуги, 172 горжета, 80 шапелей, 98 crefs (?), 17 ручных мельниц, 50 древков старых луков, 100 закупленных новых древков луков, 50 чехлов с крышкой и 100 других чехлов без крышки, дабы хранить упомянутые стрелы и тетивы, и веретена /т.е. стрелы для креникина/, 50 малых ящиков для упаковки свинчатки для серпентин, 15 фонарей, 200 фитилей для фонарей, 80 телег, 200 отремонтированных ребристых павуа, хранившихся в Аррасе, покрытых кожей и масляной росписью белого и синего цвета с красным крестом Св.Андрея; закупленных 120 висящих /с бретелями?/ павуа и 120 отремонтированных прочих; закупленных 4 000 щитов ломбардского типа, расписанных в белый и синий цвета с красным крестом Св.Андрея и золотыми огнивами, закупленных 50 ребристых павуа, расписанных в черное, дабы прикрывать саперов <…>»

В мае 1476 г. Карл Смелый распорядился закупить в Лозанне несколько тысяч пик для своей армии.

5. Унификация ордонансовых рот. Ливреи и флаги.

Массовую одежду воинских контингентов средневековой Европы, несущую ту или иную унификационную геральдическую символику, принято именовать ливреями (livree, от лат. liberare - освобождать, наделять). Во французских текстах второй половины XV в. мы находим аналоги этого термина - пальто (paletot или paltot) и журнада (journades). Тот или иной вид одежды, наделенный геральдической символикой, также превращался в ливрею. Поэтому в хрониках и архивных документах встречается множество упоминаний о ливрейных робах, жакетах, хуках, акетонах (октонах) и пр.

Главным унификационным знаком, помещаемым на ливреи и вооружение бургундских солдат в XV в., был Андреевский крест, сначала красного цвета (при Жане Бесстрашном), затем белого (при Филиппе Добром) и вновь красного (при Карле Смелом). Ла Марш в своих «Мемуарах» привел легендарный рассказ о том, каким образом Андреевский крест стал главным символом бургундских правителей:

«После смерти первого христианского короля Бургундии правил Этьен, его сын, который был королем Бургундии в течение пятидесяти лет. Повинуясь воле Магдалины / т.е. новозаветной Марии Магдалины/ и будучи добрым католиком, он велел доставить из Марселя крест, на коем было распято священное тело сеньора Святого Андрея… И в знак преклонения перед Господом и уважения Святого Андрея сей король Этьен поднимал оный крест над своим войском во многих сражениях и войнах. С того времени и повелось у бургундцев почитать своим знаком крест Святого Андрея».

В действительности частица креста Святого Андрея появилась в Бургундии при Филиппе Храбром, который получил эту реликвию из монастыря Сен-Виктор в Марселе. Изображение Андреевского креста, как воинского унификационного знака, возможно, впервые было использовано бургундцами в битве при Оте (1408 г.). Более точные сведения относительно использования бургундскими солдатами изображения алого Андреевского креста относятся к 1411 г., когда началась открытая вооруженная борьба между партиями арманьяков и бургиньонов. Одновременно французские королевские войска, поддерживающие бургундцев, «сняли с себя прямой белый крест, который являлся истинным знаком короля, и приняли крест Святого Андрея, девиз герцога Бургундского»

В статье №33 Аррасского мирного договора (1435 г.) французский король официально признал за бургундскими солдатами право носить крест Св. Андрея вне зависимости от того, в рядах какой объединенной армии они на данный момент находились. Если раньше бургундцы, воевавшие в рядах французского королевского войска, теоретически были обязаны нести на своих одеждах и знаменах прямой белый королевский крест, то отныне их неизменной эмблемой становился «косой» Андреевский крест, получивший название «бургундского».

Крест мог быть составлен как из прямых перекладин, так и из сучковатых жезлов (т. н. «пнистый крест»). Последний фасон креста, вероятно, служил целям политической пропаганды и отражал эмблему Орлеана в виде сучковатого жезла.

В 1471 г. Аббвилльский ордонанс узаконил бело-синие ми-парти и красные Андреевские кресты среди различных воинских контингентов ордонансовых рот:

«Лучники и кутилье получат от герцога на первое время двуцветное синее и белое, поделенное ми-парти, пальто, а далее им надлежит одеваться подобным образом за свой счет. Они могут надевать эти пальто в присутствии лейтенанта и носить при штандарте капитана. Герцог так же дарует жандармам на первое время крест Св. Андрея из алого бархата, который они приложат к белой сбруе и который впоследствии они будут заменять за собственный счет».

Интересно, что текст ордонанса не содержит прямого указания на то, что на солдатские ливреи нашивались красные Андреевские кресты. Вместе с тем, имеется достаточное количество письменных и изобразительных свидетельств, подтверждающих соблюдение указа 1435 г. об обязательном ношении Андреевского креста на солдатской одежде. Например, в 1472 г. магистрат Лилля оплатил поставку материи для ливрей своих ополченцев, направленных в контингент бастарда Бургундского: «сорок недостающих онов сукна, половина из них синяя, половина - белая, по 14 су 6 денье за один он (aun - мера длины, равная, примерно, 1,2 м.) для пальто сорока лучников, пикинеров и пионеров…, и один он с половиной алого /сукна/ по 16 су за один он, чтобы употребить для креста Св. Андрея на оные пальто»

Ордонансовые роты, согласно сообщению английского герольда-пурсивана Блюменталя, видевшего их в сентябре 1472 г., имели по 3 флага: «каждая С копейщиков / т.е. рота жандармов/ имела штандарт и два паннона, один паннон для кутилье, едущих впереди, второй - для пехотинцев и штандарт для копейщиков».

В ноябре 1472 г. Боэн-ан-Вермандуаский ордонанс структурировал флаги регулярных рот. Главным ротным флагом, как и раньше, оставался штандарт командира роты - кондюкто. Вокруг него на походе и во время сражения собирались жандармы и кутилье. В роте так же было два гидона: большой - для конных лучников, и малый - для пехотинцев. Кроме того, в каждой из 10 дизаней роты имелось по два корнета, вероятно так же различных размеров: первый - для конных лучников, второй - для пехотинцев. Таким образом, в роте должно было быть 20 корнетов, 2 гидона и 1 штандарт.

В 1473 г. Сен-Максиминский ордонанс изменил и вместе с тем упорядочил использование флагов в ордонансовых ротах:

«Флаги различных кондюкто будут разного цвета. Корнеты каждой роты будут такого же цвета. Первый / т.е. корнет первого из четырех эскадронов роты/ будет нести большое золотое С, второй - два СС, третий - три ССС, четвертый - четыре СССС. Бандероли командиров камер / четыре в каждом эскадроне/ будут того же цвета, что и корнеты эскадрона. На первой бандероли первого корнета будет нанесена одна С из золота и ниже 1; на второй бандероли будет нанесена одна С и ниже 2; на третьей - одна С и ниже 3; на четвертой - одна С и ниже 4. Бандероль второго корнета или эскадрона будет четырежды нести два СС и ниже номера 1,2,3,4, согласно камер. Бандероли третьего эскадрона все будут нести три ССС и ниже, согласно камер, номера 1,2,3,4. Бандероли четвертого эскадрона будут нести четыре СССС и, согласно камер, номера 1,2,3,4».

Помимо 4 корнетов и 16 бандеролей, закрепленных на шлемах командиров камер, в каждой роте оставался главный штандарт и один гидон. Согласно сообщению Ла Марша, в 1474 г. под штандартом на походе и в бою собирались жандармы и кутилье, а под гидоном - конные лучники. Свою запись Ла Марш сделал в осадном бургундском лагере под Нейсом. К этому же времени относится еще одно ценное свидетельство очевидца:

«В то время герцог имел большой штандарт с изображением Св. Георгия, а так же различные гидоны и корнеты для частей придворных войск, лучников охраны и двадцати ордонансовых рот; штандарт первой роты был золотистым с изображением Св. Себастьяна, а так же девизом герцога, кремнем, огнивом, пламенем и крестом Св. Андрея. 2 - изображение Св. Адриана в лазурном поле, 3 - изображение Св. Христофора в серебряном поле, 4 - Св. Антуан в красном поле, 5 - Св. Николай в зеленом поле, 6 - Св. Иоанн Богослов в черном поле, 7 - Св. Мартин в кроваво-красном цвете, 8 - Св. Юбер в сером, 9 - Св. Екатерина в белом, 10 - Св. Юлиан в фиолетовом, 11 - Св. Маргарита в бежевом, 12 - Св. Авоя в желтом, 13 - Св. Андрей в черном и фиолетовом, 14 - Св. Этьен в зеленом и черном, 15 - Св. Петр в красном и зеленом, 16 - Св. Анна в синем и фиолетовом, 17 - Св. Иаков в синем и золотом, 18 - Св. Магдалина в желтом и синем, 19 - Св. Иеремия в синем и серебряном, 20 - Св. Лаврентий в белом и зеленом».

Рис. 6, 7. Штандарты и корнеты бургундских ордонансовых рот, 1472-1475 гг.

Исходя из приведенного текста, а так же анализа сохранившихся бургундских флагов и их рисованных копий, можно сделать вывод, что за каждой ордонансовой ротой был закреплен определенный «шефствующий» святой - практика, в общем-то обычная для европейских армий того времени: достаточно вспомнить «Отряд Св. Георгия» и «Отряд Знамени Св. Георгия» итальянских кондотьеров Висконти, Ландау, Урслингена и Барбьяно, братства арбалетчиков Св. Георгия, лучников Св. Себастьяна и кулевринье Св. Варвары фламандских и бельгийских городских коммун или французские ордонансовые роты, находившиеся под «небесным патронажем» Св. Михаила.

Еще одним неизменным компонентом ротных флагов был девиз и огниво - либо с крестом Св. Андрея (на штандартах жандармов и корнетах пехотинцев?), либо перекрещенными стрелами (на гидонах и корнетах лучников?) которые демонстрировали принадлежность роты к Бургундскому дому. Ротный кондюкто, если он был баннерэ, привносил в регламентированный «рисунок» своей части лишь свой «ливрейный» цвет - именно в этом ключе, на мой взгляд, следует трактовать фразу ордонанса: «Флаги различных кондюкто будут разного цвета». Так, например, в должности кондюкто роты №13 (Вероятно, Св. Андрея) в период с 1472 по 1477 гг. успели побывать три человека: Филипп де Пуатье, Жан де Лонгеваль и Фанасеоро ди Капуа. Как минимум три раза менялась и расцветка флагов Св. Андрея: черно-фиолетовая, бело-синяя и желто-белая. Как минимум трижды менялись цвета флагов Св. Петра: красно-зеленый, зеленый и красный. При этом известно, что в должности кондюкто роты №15 (вероятно, Св. Петра) в период с 1473 по 1477 гг. по очереди пребывали Валеран де Суассон, Людовик де Суассон и Филипп де Луайет.

В «Люцернской книге флагов» (Бернский Исторический музей) скопированы 4 однотипных бело-синих гидона Св.Анны, Св. Троицы, Св. Юбера и Св. Андрея, захваченных при Муртене. Чем вызвана такая экстраординарная, подчеркнуто герцогская расцветка флагов? Остается только гадать.

Еще одна загадка: подавляющее большинство известных на сегодняшний день бургундских корнетов противоречит положениям Сен-Максиминского ордонанса. Современный исследователь Николя Мишель писал в этой связи:

«К сожалению, автор не обнаружил ни одного флага, на котором номера и буквы, обозначавшие роту и эскадрон, были бы нанесены в точном соответствии с правилами, изложенными в ордонансе 1473; возможно, ко времени захвата флагов эти правила были изменены, либо в XVII веке художник неправильно скопировал символы».

При этом бургундские флаги явно подчинены некой системе. Так, на многих из них изображены регламентированные символы в виде литер «С», латинских цифр и небольших ромбов (я их буду обозначать символом *): корнет Св. Иакова Младшего «*I**», корнет Св. Варфоломея «С», корнет Св. Андрея «VIIJ», корнет Св. Филиппа «С/VI» (красное поле), еще один корнет Св. Филиппа «С/*III*» (белое поле), два бело-синих корнета (гидона?) Св. Георгия (?) «*III*» и «II».

«Фрибурская книга флагов» (Фрибурский архив) содержит изображение бургундского корнета (или его фрагмента), на красном поле которого, сразу после золотого Андреевского креста, помещены три переплетенных литеры «С». Этот флаг, да еще, пожалуй, упомянутый корнет Св. Варфоломея только и можно рассматривать в качестве примеров более или менее точного исполнения предписаний Сен-Максиминского ордонанса. Цифры «VIIJ» и «VI» свидетельствуют, что корнетов было явно больше регламентированных 4. О том, что предписания Сен-Максиминского указа относительно типизации флагов в роте и их практического использования не исполнялись уже в 1474 г., писал О. де Ла Марш, который сам в указанный период являлся кондюкто роты №1:

«В каждой роте имеется три разряда пехотинцев, имеется капитан, конный жандарм и порт-ансень (port-enseigne, т.е. знаменосец) с гидоном; и на каждые сто человек имеется конный жандарм-сотник, который несет другой, более короткий флаг-ансень (enseigne)»

Ла Марш так же отмечал, что ротные конные лучники были сведены в 4 эскадрона по 75 человек в каждом и имели общий гидон. Таким образом, согласно Ла Маршу, в ордонансовой бургундской роте образца 1474 г. имелись следующие флаги: 1 штандарт жандармов, 1 гидон конных лучников, 1 гидон пехотинцев и 3 ансеня (вероятно, корнеты большего размера) пехотных «сотен». Если предположить, что каждая пехотная сотня, сообразно своему административному делению, имела по 3 корнета меньшего размера, не указанных Ла Маршем, то число флагов в ротной пехоте возрастет до 12. В таком случае можно объяснить наличие цифры «VIIJ» на корнете Св. Андрея.

6. Полевой лагерь ордонансовых рот.

Резкий всплеск бургундской военной активности, совпавший с правлением Карла Смелого, вынуждал бургундскую армию значительное количество времени проводить в полевых лагерях. В связи с этим резко возросло значение службы палаток и шатров , возглавляемой мэтром тентов. Отмечая важность означенной службы и большую ответственность ее начальника, О. де Ла Марш писал:

« герцог оплачивает добрую тысячу тентов и тысячу павильонов для своих рот, для приема иностранных послов, для слуг и жандармов Отеля герцога; и для каждого похода мэтр тентов заготавливает новые тенты и новые павильоны на средства, /выделяемые/ принцем; одно только содержание упряжек, работа и закупка ткани обходятся более чем в тридцать тысяч ливров»

Временные жилища для полевых условий делились на:

• тенты (tentes) - вертикально ориентированные шатры с круглым или овальным основанием, с одним, реже, двумя центральными опорными шестами;
• тентеллеты (tentelletes) - шатры меньших размеров, часто с квадратным или прямоугольным основанием;;i>
• павильоны или павийоны (pavillons) - горизонтально ориентированные палатки с двумя или более главными опорными шестами.

Разнообразие названий временных лагерных жилищ отражено в многочисленных документах той эпохи. Так, в учетной ведомости Лилльского арсенала за 1473 г. перечислены «отремонтированные старые тенты и павильоны, 271 закупленный квадратный павильон, 32 тента, деревянный дом для герцога, два павильона для герцога Бретонского, конюшня для упомянутого герцога»

Для Лотарингской кампании 1475 г. в бургундскую армию были направлены «дом герцога, для /транспортировки/ которого необходимо 7 повозок, 3 павильона, тент для герцога, 400 павильонов для ордонансовых рот и господ служб Отеля герцога, 350 новых конюшен, 26 тентов о двух шестах, 7 штук тентов для конюшни герцога, 2 тента для часовых, 16 штук прочих тентов и павильонов для мэтров».

В 1476 г. в лагерь бургундской армии в Ла-Ривьере были направлены «600 малых тентов и павильонов, 100 квадратных павильонов, 2 деревянных дома, 130 квадратных тентелетов, 50 квадратных тентов, 6 больших тентов и 6 больших квадратных павильонов, и еще один деревянный дом»

Количество людей и лошадей, размещаемых в стандартных армейских тентах и тентах-конюшнях, легко рассчитывается, благодаря архивной записи 1473 г.: «Кроме того, герцог приказал исходить из расчета 20 павильонов на 100 копий и один /павильон/ для кондюкто, стоимость которых составляла бы 2 804 флорина, и для каждой роты в 100 копий 101 конюшня, каждая на 6 лошадей, что в итоге для 16 рот составляет 1616 конюшен, цена которых из расчета 20 флоринов за конюшню, составит около 32 320 флоринов». Исходя из предписанной численности ордонансовой роты в 900 человек (800 комбатантов и 100 слуг), получается, что 1 павильон был рассчитан на 45 человек.

Судя по миниатюрам и гравюрам той эпохи (особенно стоит отметить серию эстампов В. А. Крюса «Павильоны и тенты герцога Бургундского» и миниатюры из «Хроник» Шиллинга и Шодолера, которые, все вместе, изображают именно бургундские полевые лагеря), а так же сохранившимся счетам на оплату работ бургундского художника Жана Аннекара, наружный слой палаток и шатров мог расписываться масляными красками или темперой. Чаще всего изображали крест Св. Андрея и огниво с языками пламени. Шатры знатных господ могли нести изображения их гербов. На флагштоках укреплялись яркие вымпелы-паннонсо из шелка (у знати) или льна.

Пологи шатров и палаток состояли из отдельных частей - крыши и пришнуровывавшихся к ней стенок (позднее крыша и стенки сшивались в одно целое). Центральные шесты основанием вкапывались в землю и укреплялись растяжками из канатов. Растяжки могли помещаться как внутри шатра (это хорошо видно на гравюре В. А. Крюса «Тент»), так и снаружи. Сохранилось несколько десятков бургундских канатных бухт для лагерного устройства (швейцарцы ошибочно принимали их за веревки для связывания пленных) - в Историческом музее Туна и в Историческом музее в ратуше Люцерна (инв. №877). Канаты сплетены из конопляных нитей, их средняя длина равняется 14 м. Бургундскую армию в ходе Лотарингской кампании 1475 г. сопровождали «2 прочих товарища, чтобы нести 4 ворота для натяжения тентов, 20 плотников для тентов и павильонов, 200 прочих установщиков тентов». На походе тенты и павильоны хранились в холщевых мешках.

В Лозаннском ордонансе (1476 г.) был прописан порядок разбивки полевого лагеря и его внутренняя структура. Очевидно, Карл Смелый создавал этот указ, находясь под впечатлением античных описаний полевого лагеря римской армии:

«Квартирьер отвечает за расквартирование армии в следующем порядке:

Каждая из частей лагеря, отведенная одному из армейских корпусов, прежде всего, должна быть разделена на два отдельных квартала для двух батальных линий, каждый из этих кварталов должен делиться на три части, первые две для рот и третья - для пехотинцев каждой батальной линии. Кроме того, кондюкто должны расположить отдельно жандармов и отдельно лучников своей роты, распределенных по эскадрам и камерам. Пехотинцы также должны жить сотнями, поделенными на кварты по 25 человек

Для каждого высшего начальника будет устроено жилье в центре его армейского корпуса, капитаны будут поселены в центре своих батальных линий, командиры рот - в центре их рот, командиры эскадр - в центре их эскадр, и командиры камер - в центре их отрядов»

Часто бургундский лагерь окружался сцепленными повозками, которые образовывали укрепленный периметр - вагенбург (нем. Wagenburg). Известны бургундские вагенбурги, которые устанавливались возле Версаля (1417 г.), Рюпельмонда (1452 г.), Монлери (1465 г.), Нейса (1475 г.), Лозанны и Муртена (1476 г.). Вот как выглядел бургундский вагенбург под Эклюзом (Слейсом) (1468 г.) в описании Жоржа Шателлена:

«Лагерь был превосходно организован, как ни один в мире; он походил на большой город, в котором тенты образовывали улицы и перекрестки, с площадями и рынками, на которых купцы продавали свои товары; и с тавернами, как в Париже. Сооруженные из повозок стены очень тщательно охранялись вооруженными людьми, так, что никто не смел к ним приблизиться»

На каждую ночь караул вагенбурга получал «ночной клич» и пароль:

• воскресенье - «Иисус Христос»;
• понедельник - «Дева Мария»;
• вторник - «Св. Марк»;
• среда - «Св. Иоанн Богослов»;
• четверг - «Св. Иаков»;
• пятница - «Святой Крест»;
• суббота - «Св. Николай».

7. Итальянские роты.

В системе ордонансовой армии Карла Смелого роты, состоявшие из итальянских наемников, занимали особое место.

В 1465 г. два неаполитанских кондотьера Никола де Монфор, граф де Кампобассо, и Джакомо Галеотто, чьи отряды входили в контингент союзника Карла Смелого Жана Калабрийского, герцога Лотарингского, помогали бургундцам осаждать Париж.

В 1471 г. ряды бургундской армии пополнились контингентами итальянских наемников под руководством братьев Антонио де Корради ди Леньяно и Пьетро де Пьемонте ди Леньяно. С февраля по апрель 1472 г. рота Антонио, старшего из братьев, в составе 100 копий была расквартирована в пикардийском городе Корби, на границе с Францией.

Следует отметить, что первоначально Карл Смелый оценивал итальянских наемников, как наиболее дисциплинированных, опытных и воинственных солдат Европы. Очарованный античной историей и подвигами Александра Великого, Ганнибала, Помпея и Цезаря, бургундский герцог ожидал увидеть в итальянских бойцах потомков непобедимых римских легионеров. Неслучайно Карл Смелый вел переговоры с правительством Венеции относительно возможности привлечения на свою службу знаменитого венецианского кондотьера Бартоломео ди Коллеони, который, как планировалось, должен был «привести 1000 итальянских жандармов и 1500 пехотинцев, дабы служить герцогу Бургундскому в течение трех лет». Переговоры продолжались два года, пока окончательно не зашли в тупик.

29 сентября 1472 г. Карл Смелый заключил контракт с неаполитанским кондотьером Труало де Муро да Россано, который возглавил итальянскую роту на бургундской службе в составе 150 «итальянских копий» (в 1 копье - 1 жандарм, 2 кутилье, 2 вооруженных слуги и 1 паж), 100 конных арбалетчиков и 200 пехотинцев-провизионати .

В контракте, составленном на латыни, расписывалось вооружение воинов, их зарплата и сроки комплектации роты. Жандарму надлежало иметь полный доспех «итальянского образца» с плюмажем на шлеме, кутилье вооружались шлемами-саладами, кирасами, наручами и дротиками, кирасу носил и один из вооруженных слуг. Плата за службу устанавливалась в следующих размерах:

• жандарм - 30 франков;
• конный арбалетчик - 7,5 франка;
• пехотинец - 6 франков.

Месячное жалование самого Труало да Россано («кондюкто и капитана итальянской роты») составляло 100 экю (150 франков 32 су). При этом в январе 1473 г. Россано должен был получить ссуду в размере 21 500 экю для комплектования роты. Кроме того, в контракте прописывался ряд деталей. Так два сына Труало, Алессандро и Джованни-Франческо, принимали командование над отрядами в 50 копий из состава роты отца, сама рота должна была покинуть Италию до 1 марта 1473 г. и 1 апреля встать под бургундские знамена.

Россано уложился в сроки, прописанные в контракте, весной 1473 г. привел сформированную роту в Бургундию и, согласно предписанию комиссаров герцога, занял квартиры в городе Сален и его окрестностях.

Одновременно с ротой Россано под бургундские знамена встали 100 итальянских копий «о шести лошадях» Джакомо де Виши, графа де Сен-Мартена. 10 ноября 1472 г. Карл Смелый заключил контракт с графом Кампобассо, который поступил на бургундскую службу в качестве капитана наиболее многочисленного наемного итальянского контингента. В январе 1473 г. подобный контракт с бургундским герцогом заключил и старый соратник Кампобассо Джакомо Галеотто. При этом Галеотто привел с собой отряды лично отобранных им кондотьеров Оливеро да Соммо, Джакомо да Мантуи, Антонелло ди Вероны и других.

Бургундские чиновники периодически устраивали смотры итальянским ротам, сверяя фактический численный состав с оговоренным в контракте. Так, 29 мая 1474 г. в Монжюстене был проведен смотр роты Россано, который выявил 96 копий «о шести лошадях» (вместо положенных по штату 150), 128 конных арбалетчиков (вместо 100) и 333 пехотинца (вместо 200). Генеральный капитан Бургундии Клод де Нефшатель, руководивший проверкой, указал Россано на расхождения, затруднявшие оплату службы. Впоследствии Россано выправил ситуацию и привел численный состав роты в соответствие с контрактной росписью.

7 июня того же года в Люксе был проведен смотр роты графа де Сен-Мартена, который выявил 102 жандармов (вместо положенных 100). Однако при этом на каждого жандарма приходилось не 5 помощников-аукзилиев, а значительно меньше (вместо положенных по штату 600 лошадей в наличие оказалось только 512). Сен-Мартен объяснил некомплект людей и лошадей тем, что часть солдат дезертировала, поскольку была недовольна шестимесячной задержкой выплаты жалования (по контракту положено было производить расчет 1 раз в 3 месяца). В итоге Генеральный финансист Бургундии Жан Вюри выделил деньги лишь на оплату службы 86 копий из состава роты Сен-Мартена.

В начале июня 1475 г. под Нейсом были проведены смотры наемных итальянских контингентов. В роте Кампобассо в строю оказалось 237 жандармов, 132 конных арбалетчика и 164 пехотинца. В роте Галеотто проверка выявила 144 жандарма, 294 пехотинца и 25 нонкомбатантов. Рота Сен-Мартена была доведена до стандартной численности в 100 копий «о шести лошадях» и 300 лучников. К ней были приписаны 27 немецких кулевринье и 13 нонкомбатантов. До стандартного состава были доведены и роты Роджероно д’Аккроччамуро, графа де Челано, и братьев Леньяно. Причем сделано это было за счет численного состава отряда Кампобассо. Последний терял не просто своих солдат, но также привилегированное положение капитана самого большого наемного контингента и, конечно же, главный материальный стимул любого наемника - деньги. Вероятно отголоски обиды графа Кампобассо, связанной с перетурбацией его роты под Нейсом, сыграли не последнюю роль в трагических событиях, развернувшихся в окрестностях Нанси в конце 1476 - начале 1477 гг.

Согласно списку от 29 мая 1474 г. в числе 242 солдат роты Россано, отмеченных именами, преимущественно ломбардцев, было 7 немцев, 7 славян, 5 савойцев, 3 грека, 2 бургундца и 2 испанца. Большая часть собственно итальянского контингента кавалеристов состояла из жителей таких городов, как Милан (19 человек), Венеция (16 человек), Верона (10 человек), Кремона (8 человек), Парма (8 человек), Брешия (7 человек), Павия (7 человек) и т.д.В послужных списках часто отмечалось только имя жандарма и место его рождения, например: Якобо из Вероны, Лауренцио из Модены, Сальватор из Новары, Джанни из Брешии, Карлос из Феррары, Франциско из Вероны, Паоло из Модены. Встречались и совсем простые варианты: Доменико-Ломбардец, Флорентиец, Моденец.

На основании сохранившихся архивных данных можно проследить боевой путь тех или иных итальянских рот на бургундской службе. Так, рота Россано с апреля 1473 г. была дислоцирована в Бургундии, имея штаб-квартиру в Залене. В январе 1474 г. рота стояла гарнизоном в Раневе, после чего убыла в Ниверне, где противостояла французским силам втожения. 14 ноября 1474 г., совместно с ротой Антонио ди Леньяно, солдаты Россано участвовали в неудачном бою под Эрикуром. Весну следующего года рота Россано встретила в окрестностях Понтайе, где воевала со швейцарцами. Сам Россано с 30 копьями стоял гарнизоном в пограничной крепости Шато-Ламбер. В сентябре 1475 г. рота приняла участие в Лотарингской кампании в составе корпуса Антуана Бургундского.

В декабре на базе расформированной роты Россано было создано две новых роты под командой его сыновей, Алессандро и Джованни-Франческо. 2 марта эти роты приняли участие в сражении при Грансоне, а за тем вместе с остальной бургундской армией были сконцентрированы под Лозанной. Сам Труало да Россано был назначен капитаном баталии, куда входили роты обоих его сыновей и отряд в 1000 пехотинцев. В ходе сражения при Муртене итальянские роты понесли тяжелые потери (до 2/3 личного состава по оценке Панигаролы). Была разбита и рота Джованни-Франческо, а сам командир роты погиб.

После разрыва союзного договора между Бургундией и Миланом (9 августа 1476 г.) Труало вернулся в Италию. Его сын Алессандро, командуя ротой, пережил катастрофу при Нанси, после чего заключил контракт с наследницей Карла Смелого, Марией, и продолжил службу под бургундскими знаменами.

Близкое знакомство с итальянскими наемниками вскоре избавило Карла Смелого от иллюзий на их счет. Ломбардцы оказались обычными «солдатами удачи», не лучше и не хуже других, алчными, разнузданными и не столь воинственными, как хотелось герцогу. Среди наемников было немало уголовников, скрывающихся от итальянского правосудия под крестом Св. Андрея. Кто-то из них пытался ускользнуть от вендетты, ожидающей его дома, кто-то просто желал заработать денег, не сильно рискуя при этом собственной шкурой.

Первое же поражение Карла Смелого в битве при Грансоне привело к массовому дезертирству итальянских наемников. Герцог пытался бороться с этим, вводя систему штрафов. Однако вычеты из жалования, которое и так-то платилось крайне не аккуратно, озлобляли оставшихся солдат и капитанов. После Грансона дезертировал граф Джиберто да Корреджо, который увел с собой 50 копий. После Муртена дезертировал Людовико Тальяни, успевший при этом сорвать бургундский план похищения Филиберта, юного герцога Савойского.

Расквартированные итальянские роты часто становились бичом Божьим для окрестных жителей. Так, в 1474 г. магистрат Дижона наотрез отказался разместить в городе ломбардский гарнизон, а также потребовал компенсации за бесчинства, творимые солдатами из роты Труало да Россано. В апреле следующего года вооруженные до зубов ломбардцы отбили у тюремной охраны Дижона одного из своих соотечественников, обвиненного в разбое.

Тем не менее, в последние годы Бургундских войн роты итальянских наемников стали самой значительной частью армии Карла Смелого, заплатив за поражение герцога наибольшими потерями личного состава.

8. Оценка боевых качеств ордонансовых рот Карла Смелого.

В целом, национальный состав ордонансовой армии Карла Смелого, как уже было указано выше, отличался большой пестротой. Собственно бургундский элемент был сильно «разбавлен» фламандцами, пикардийцами, геннегаусцами, голландцами, савойцами, испанцами, португальцами, англичанами и итальянцами (ломбардцами), причем среди последних встречались даже мавры.

Столь многонациональный состав крайне отрицательно влиял на дисциплину и степень взаимодействия в бою. Можно с уверенностью утверждать, что бургундскую армию разъедали глубокие внутренние противоречия, резко снижавшие боевую эффективность. Особенно ярко это проявлялось на длительных стоянках и во время осады. Так, пикардийцы отказывались жить в совместном лагере с итальянцами, обвиняя последних в пристрастии к содомии. При этом находились очевидцы, которые утверждали, что трупы ломбардцев якобы ужасно пахнут.

Англичане, отличавшиеся атлетическим сложением и задиристым нравом, устраивали неоднократные солдатские бунты и драки с бойцами других национальностей. Жертвой одной из таких потасовок, случившейся в лагере под Нейсом, едва не стал Карл Смелый, самих же англичан после этого убивали по всему лагерю, а их имущество грабили.

В Лозаннском лагере в мае 1476 г. произошла массовая драка между ломбардцами с одной стороны и англичанами, пикардийцами и гельдернцами с другой. При этом «союзники» планировали полностью разорить итальянский квартал лагеря. Панигарола с ужасом отмечал в своих донесениях, что каждый день в бургундском лагере кого-то непременно убивают, и что он сам опасается за свою жизнь.

Бургундская армия представала перед взором далеких от военных будней наблюдателей грандиозной военной машиной: шпалеры жандармов в сверкающих на солнце доспехах, отряды лучников в единообразных ливреях, первоклассная артиллерия, лес красочных шелковых знамен, плещущихся на ветру, звуки труб и барабанная дробь, белоснежное покрывало из шатров и палаток гигантских полевых лагерей, превышающих по своим размерам многие европейские города! Но за блестящим фасадом скрывались гибельные метастазы разложения и межнациональной вражды. Поэтому бургундское войско, переполненное наемниками, не получающими вовремя жалование и ненавидящими друг друга, стало легкой добычей для однородных национальных ополчений менее искушенного в военном деле противника.

Публикация:
XLegio © 2012

Была ли это расплата за «спонсорскую» помощь в организации революции и Гражданской войны?

. Писатель, историк Николай Стариков , автор книг «Хаос и революции - оружие доллара», «1917. Разгадка «русской» революции» и др., утверждает, что большевики не забыли своих благодетелей. И хоть и не выполнили «заказ» на развал России, они тем не менее с лихвой отдали финансовые долги.

Едва закончилась Гражданская война, как молодая советская власть всерьёз озаботилась добычей жёлтого металла. 14 ноября 1925 года правительство РСФСР с лёгкой руки (напомним, что этот пламенный русский революционер еврейского происхождения около 12 лет в начале ХХ века провёл на Западе и даже умудрился получить американский паспорт) передаёт права на разработку золотых приисков в Восточной Сибири компании «Lena Goldfields Co., Ltd» («Лена Голдфилдс»). Той самой, чьих рабочих, возмутившихся низкой зарплатой, хладнокровно расстреляли в 1912 г. Знаменитый Ленский расстрел дал в своё время большевикам повод заклеймить самодержавные порядки в России. А теперь сами большевики передали британскому консорциуму, владевшему «Лена Голдфилдс», право на добычу золота на реке Лене (и не только там) в течение 30 лет! Площадь концессии охватывала огромную территорию от Якутии до Урала, а интересы западной компании теперь выходили далеко за пределы золото-добычи. В их сферу попадали серебро, медь, свинец, железо…

По договору с Советами в распоряжение «Лены Голдфилдс» была передана целая группа горнодобывающих и металлургических предприятий. А что получала взамен страна? Жалкие 7% от объёма добываемого металла.

Колоссальные богатства уплывали заокеанскому дяде фактически за бесценок. Впрочем, это наглое ограбление страны длилось относительно недолго. 10 февраля 1929 г. был выслан из СССР. И - удивительное совпадение - в декабре того же года «Лена Голдфилдс» была вынуждена свернуть деятельность в России.

Шведский бизнес

Кто-то заметит: это разграбление страны иностранцами творилось уже после смерти Ленина в январе 1924 г. Получается, что долги за спонсорскую помощь революционерам отдавал один Троцкий, приехавший с 10 тыс. долларов в кармане из Нью-Йорка в Россию весной 1917-го? (К слову, на родину вернулись тогда не только они с Ильичом. С Запада в революционную Россию прибыли и другие «казачки»: В. Антонов-Овсеенко, арестовавший потом Временное правительство, будущий глава питерской ЧК Моисей Урицкий, после убийства которого начнётся «красный террор», В. Володарский (Моисей Гольд-шейн) и многие другие.)

На самом деле сомнительные сделки с Западом большевистская власть заключала и раньше, ещё при жизни Ильича. Пожалуй, самая громкая из них касалась закупки паровозов на заводе шведской фирмы «Нидквист и Хольм».

Поражает объём заказа - 1000 паровозов ценой 200 млн золотых рублей. Это почти четверть тогдашнего золотого запаса страны! Заметим, что до сих пор эта фирма не могла осилить производство более 40 паровозов в год. А тут ей предложили сделать тысячу! Заказ распределялся на 5 лет: в 1922 г. Россия должна была получить 200 паровозов, а в 1923-1925 гг.- по 250 ежегодно. Почему остро нуждавшаяся в железнодорожной технике Советская страна упорно хотела закупать их именно у этой шведской компании и по сильно завышенным ценам? Зачем она соглашалась ждать поставок 5 лет, вместо того чтобы купить нужный товар дешевле и сразу, но в другом месте? Наркомат путей сообщения, возглавляемый в начале 1920-х гг. Л. Троцким, так мечтал именно об этих паровозах, что не только сделал предоплату в 7 млн крон, но ещё и выдал шведской фирме… беспроцент-ный заём в 10 млн крон «для постройки механического цеха и котельной».

О странностях этого дела написал в начале 1922 г. советский журнал «Экономист». Автор А. Фролов предложил разобраться: зачем понадобилось заказывать именно в Швеции? Ведь на такие деньжищи можно было «привести в порядок свои паро-возостроительные заводы и накормить своих рабочих». На Путиловском заводе до войны выпускали более 200 паровозов в год. Почему же не дали кредиты ему? Ленин действительно разобрался в ситуации. Посоветовавшись с Троцким, он по-просил Феликса Дзержинского журнал «Экономист» (где и прежде печатались неприятные для Советов статьи) прикрыть, заявив: «Сотрудники «Экономиста» - враги самые беспощадные. Всех их - вон из России». Подозрительный контракт со шведами после вмешательства вождя остался без изменений.

Как же большевики возвращали деньги чужим банкирам? Просто отправить на Запад и написать в графе «Назначение платежа»: «Возврат средств за русскую революцию и победу в Гражданской войне», очевидно, было бы невозможно. Нужен был красивый предлог. Например, что-то купить на Западе, хотя бы те же паровозы. Организует покупку Троцкий, но Ленин, похоже, в курсе сделки и не мешает ей. Иначе сомнительный договор стоил бы Троцкому карьеры.

Кстати, многие документы подтверждают, что именно через шведскую банковскую систему в Россию закачивались деньги на революцию. А потом через неё же возвращались обратно. Уже осенью 1918 г. в Стокгольм прибыл Исидор Гуковский, замнаркома финансов Советской России. При нём были ящики, полные денег и драгоценностей. Стоимость груза оценивалась в 40-60 млн рублей… Миллионы рублей переводились в стокгольмские банки, в т. ч. в «Нюа Банкен» Олофа Ашберга, чья фамилия часто мелькает в книгах о финансировании большевиков.

Сделка с дьяволом

Точное число контрактов и концессий, выданных советской властью американским фирмам на заре строительства нового государства, трудно назвать. Но это и 25 млн долл. комиссионных американским промышленникам за период с июля 1919 по январь 1920 г., и концессия на добычу асбеста, выданная Арманду Хаммеру в 1921 г., и договор аренды, заключённый на 60-летний срок с Фрэнком Вандерлипом и его консорциумом, предусматривавший эксплуатацию месторождений угля и нефти, а также рыболовство в Северо-Сибирском регионе площадью 600 тысяч кв. км.

Возврат средств, выделенных на устранение , очевидно, был одной из договорённостей между представителями западных правительств и большевиками. Этот договор Ленин и Троцкий старательно соблюдали. Но вот другие надежды Запада новые вожди не оправдали. Поставленный у руля России, чтобы вконец её развалить (и на начальном этапе цели Запада совпадали с революционными мечтами самого Ленина), Ильич вместо этого начал раздербаненную страну собирать обратно. Строить сильное и самостоятельное государ-ство, снова играющее ключевую роль в мировой политике.

Правда, прожил пролетар-ский вождь недолго. Не исключаю, что ускоривший его смерть выстрел эсерки Ф. Каплан был некой предупредительной мерой со стороны бывших иност-ранных опекунов - чтобы не зарывался. Л. Троцкий, возможно, готов был и дальше работать на Запад, но в 1929 г. Сталин отправил его восвояси, а после послал вдогонку убийцу Р. Меркадера с ледорубом. Ни одна сделка с дьяволом, как известно, не проходит бесследно.

Копьё

КОПЬЁ

1. КОПЬЁ , -я́; мн. ко́пья, -пий, -пьям; ср. Колющее или метательное оружие, состоящее из длинного древка с острым металлическим наконечником. Пронзить копьём. Вооружиться копьями. Метание копья (вид лёгкой атлетики).

◊ Ко́пья ломать. С жаром спорить о чём-л., защищать, отстаивать что-л.

◁ Копьецо́, -а́; ср. Уменьш.

2. КОПЬЁ , -я́; ср.

◊ Без копья́. Разг.-сниж. Без копейки, совсем без денег. Ни копья́ (нет). Разг.-сниж. Ни копейки денег, ничего, нисколько.

1) колющее оружие - древко с каменным, костяным или металлическим наконечником. Известно с палеолита. В древнем мире и в средние века - главное оружие пехоты и конницы. 2) Легкоатлетический снаряд для метания; деревянный или металлический древко с острым наконечником; длина 2,6-2,7 м (для мужчин) и 2,2-2,3 м (для женщин), масса 0,8 и 0,6 кг (соответственно).

КОПЬЕ, холодное, колющее или метательное, оружие - древко с каменным, костяным или металлическим наконечником, общей длиной от полутора до пяти метров.
Копье известно с эпохи раннего палеолита и первоначально представляло собой заостренную палку, позднее к древку стали привязывать каменный наконечник. В бронзовом веке появляются металлические наконечники, изменился способ крепления наконечника к древку; если в каменном веке он привязывался с внешней стороны древка за хвостовик, то в эпоху бронзы наконечник либо одевался на древко, либо сам расклинивал древко. Кроме того, при наличии внешних кольцеобразных ушек, наконечник привязывался к древку шнурком.
В Древней Руси копье являлось одним из самым распространенных видов вооружения. Древнерусское копье состояло из древка - ратовища и железного или булатного наконечника, состоящего, в свою очередь, из пера (клинка (см. КЛИНОК) ), тулеи (трубки, куда вставляется древко), шейки (между тулеей и пером). Позднее у русских копий появилось яблоко - расширение на шейке. Железная заостренная оковка на конце древка, служившая для упора в землю, называется подтоком. Для скрепления ратовища с наконечником в тулее обычно делалось два круглых отверстия, в которые вбивались гвозди - загвоздки. Русские копья 11-14 веков имели в большей части плоскую, листовидную форму. В этот период копья с жаловидным острием встречались гораздо реже и связываются археологами с культурами сибирских и финно-угорских народностей. Длинные граненые копья получали широкое распространение в России с 16 века в связи с усилением кольчуги (см. КОЛЬЧУГА) на груди и спине сплошными металлическими пластинками - зерцалами. В 16 веке от тулеи копья начинают оттягиваться помочи, или пожилины, усиливающие древко копья в верхней части. Они особенно усиливаются в 17 веке, когда русское копье поступает на вооружение копейных рот нового строя.

Энциклопедический словарь . 2009 .

Смотреть что такое "копьё" в других словарях:

Копь, и; мн. копи, ей … Русское словесное ударение

См. Копи … Энциклопедический словарь

копьё - копь/ё [й/о] … Морфемно-орфографический словарь

Русский топоним. Копьёво деревня в Кологривском районе Костромской области (ОКАТО 34 212 824 003). Копьево деревня в Муромцевском районе Омской области (ОКАТО 52 234 822 003). Копьёво посёлок городского типа, административный центр… … Википедия

КОПЬЁ1 Брать/ взять на копьё что. Разг. Устар. Захватывать что л. штурмом, приступом. Ф 1, 255. Егорьево копьё. Сиб. Полевая дикая гвоздика. СФС, 69. Биться в копья. Сиб. Ревностно защищать кого л., что л. ФСС, 12; СРНГ 14, 307. Ломать (приломить … Большой словарь русских поговорок

Толковый словарь Ушакова

1. КОПЬЁ1, копья, мн. копья, копий, ср. Колющее оружие, состоящее из длинного древка с металлическим острием; то же, что пика. В древности воины были вооружены копьями. Метание копья (один из видов спортивных упражнений). ❖ Копья ломать из за… … Толковый словарь Ушакова

Копьё, копья, копья, копий, копью, копьям, копьё, копья, копьём, копьями, копье, копьях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов

копьё - копьём копьё, копьём … Словарь употребления буквы Ё

КОПЬ, копи, жен. см. копи. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

Книги

• Тамерлан. Копьё Судьбы , Семенова Татьяна Ивановна. `... И собрал Тимур всех воинов своих и подошёл к пределам Рязанской земли, взял город Елец, и много людей замучил и стоял на одном месте пятнадцать дней, и убоялся воевать Русскую землю, не…