КУЛИКОВСКАЯ БИТВА – битва русских полков во главе с великим князем московским и владимирским Дмитрием Ивановичем и ордынским войском под началом хана Мамая 8 сентября 1380 на Куликовом поле (на правом берегу Дона, в районе впадения в него реки Непрядва), поворотный пункт в борьбе русского народа с игом Золотой Орды.

После поражения золотоордынских войск на реке Воже в 1378, ордынский тёмник (военачальник, командовавший «тьмою», то есть 10 000 войска), выбранный ханом, по имени Мамай решил сломить русских князей и усилить их зависимость от Орды. Летом 1380 он собрал войско, насчитывавшее ок. 100–150 тыс. воинов. Помимо татар и монголов, в нем имелись отряды осетин, армян, живших в Крыму генуэзцев, черкесов, и ряда других народов. Союзником Мамая согласился быть великий князь литовский Ягайло, войско которого должно было поддержать ордынцев, двигаясь по Оке. Другим союзником Мамая – по сообщению ряда летописей – был рязанский князь Олег Иванович. По данным других летописей, Олег Иванович лишь на словах выразил готовность союзничать, обещав Мамаю воевать на стороне татар, сам же немедленно предупредил русское воинство о грозящем соединении Мамая и Ягайло .

В конце июля 1380, узнав о намерениях ордынцев и литовцев воевать с Русью, московский князь Дмитрий Иванович обратился с призывом о сборе русских военных сил в столице и Коломне, и вскоре собрал рать, немногим меньшую войска Мамая. В основном в ней были москвичи и воины из земель, признавших власть московского князя, хотя ряд лояльных Москве земель – Новогорода, Смоленска, Нижнего Новгорода – не выразили готовности поддержать Дмитрия. Не дал своих «воев» и главный соперник князя московского – князь тверской. Проведенная Дмитрием военная реформа, укрепив ядро русского войска за счет княжеских конниц, дала доступ в число ратников многочисленным ремесленникам и горожанам, составившим «тяжелую пехоту». Пешие ратники, по распоряжению полководца, были вооружены копьями с узколистными наконечниками треугольной формы, плотно насаженными на длинные крепкие древки, либо метальными копьями с кинжаловидными наконечниками. Против пеших ордынцев (коих было немного) русские воины имели сабли, а для дальнего боя – обеспечены луками, шлемами-шишаками, металлическими наушиями и кольчужными бармицами (воротниками-оплечьями), грудь воина была прикрыта чешуйчатой, пластинчатой или наборной броней, комбинированной с кольчугой. Старые миндалевидные щиты были заменены круглыми, треугольными, прямоугольными и сердцевидными.

План похода Дмитрия состоял в том, чтобы, не дать хану Мамаю соединиться с союзником или союзниками, вынудить его переправиться через Оку или сделать это самим, неожиданно выйдя навстречу противнику. Благословение на исполнение замысла Дмитрий получил у игумена Сергия из Радонежского монастыря. Сергий предрек князю победу и, согласно легенде, послал с ним «на брань» двух иноков своей обители – Пересвета и Ослябю.

Из Коломны, где собралась многотысячная рать Дмитрия, он в конце августа дал приказ двигаться на юг. Стремительный марш русских войск (около 200 км. за 11 дней) не позволил силам противника соединиться.

В ночь с 7 на 8 августа, перейдя реку Дон с левого на правый берег по наплывным мостам из бревен и уничтожив переправу, русские вышли к Куликову полю. Тыл русских был прикрыт рекой – тактический маневр, открывший новую страницу в русской военной тактике. Князь Дмитрий довольно рискованно отрезал себе пути возможного отступления, но одновременно прикрыл с флангов свое войско реками и глубокими оврагами, затруднив осуществление обходных маневров конницы ордынцев. Диктуя Мамаю свои условия боя, князь расположил русские войска эшелонировано: впереди стоял Передовой полк (под командование князей всеволжских Дмитрия и Владимира), за ним – Большой из пеших ратей (командир – Тимофей Вельяминов), правый и левый фланги прикрывали конные полки «правой руки» (командир – коломенский тысяцкий Микула Вельяминова, брат Тимофея) и «левой руки» (командир – литовский князь Андрей Ольгердович). За этим основным войском встал резерв – легкая конница (командир – брат Андрея, Дмитрий Ольгердович). Она должна была встретить ордынцев стрелами. В густой дубраве Дмитрий приказал расположиться резервному Засадному полу под командованием двоюродного брата Дмитрия, серпуховского князя Владимира Андреевича, после битвы получившего прозвище Храбрый, а также опытного воинского воеводы боярина Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Московский князь старался вынудить ордынцев, в первой линии которых всегда стояла конница, а в второй – пехота, к фронтальной атаке.

Битва началась утром 8 сентября поединком богатырей. С русской стороны на поединок был выставлен Александр Пересвет – монах Троице-Сергиева монастыря, до пострижения – брянский (по др. версии, любечский) боярин. Его противником оказался татарский богатырь Темир-мурза (Челубей). Воины одновременно вонзили друг в друга копья: это предвещало большое кровопролитие и долгую битву. Едва Челубей упал из седла, ордынская конница двинулась в бой и быстро смяла Передовой полк. Дальнейший натиск монголо-татар в центре был задержан вводом в действие русского резерва. Мамай перенес главный удар на левый фланг и начал там теснить русские полки. Положение спас, вышедший из дубравы, Засадный полк серпуховского князя Владимира Андеевича, ударил в тыл и фланг ордынской коннице и решил исход битвы.

Предполагают, что мамаева рать была разгромлена за четыре часа (если сражение продолжалась с одиннадцати до двух часов дня). Русские воины преследовали ее остатки до реки Красивая Меча (50 км выше Куликова поля); там же была захвачена Ставка ордынцев. Мамай успел бежать; Ягайло, узнав о его поражении, также спешно повернул обратно.

Потери обеих сторон в Куликовской битве были огромными. Убитых (и русских, и ордынцев) хоронили 8 дней. В сражении пали 12 русских князей, 483 боярина (60% командного состава русского войска.). Князь Дмитрий Иванович, который участвовал в битве на передовой в составе Большого полка был ранен в ходе сражения, но выжил и получил в дальнейшем прозвище «Донской».

Куликовская битва вселила уверенность в возможности победы над ордынцами. Поражение на Куликовом поле ускорило процесс политического дробления Золотой Орды на улусы. Два года после победы на Куликовом поле Русь не платила ордынцам дани, что положило начало освобождению русского народа от ордынского ига, росту его самосознания и самосознания других народов, находившихся под игом ордынцев, укрепило роль Москвы как центра объединения русских земель в единое государство.

Память о Куликовской битве сохранилась в исторических песнях, былинах, повестях Задонщина , Сказание о Мамаевом побоище и др.). Созданное в 90-е 14 – первой половине 15 в. вслед за летописными повестями Сказание о Мамаевом побоище являет собой самое полное освещение событий сентября 1380. Известно более 100 списков Сказания, начиная с 16 и по 19 в., которые дошли в 4-х основных редакциях (Основная, Распространенная, Летописная и Киприановская). Распространенная содержит подробное изложение событий Куликовской битвы, каких нет в других памятниках, начиная с предыстории (посольство Захария Тютчева в Орду с дарами с целью предотвратить кровавые события) и о самой битве (участие в ней Новгородских полков и др.). Только в Сказании сохранились сведения о численности войск Мамая, описания приготовления к походу («упряжения») русских полков, подробности их маршрута на Куликово поле, особенности дислокации русских войск, перечисление князей и воевод, принимавших участие в сражении.

Киприановскя редакция выдвигает на первый план роль митрополита Киприана, в ней союзником Мамая назван (как это и было на самом деле) литовской князь Ягайло. В Сказании много из дидактической церковной литературы: и в рассказе о поездке Дмитрия и его брата Владимира к преподобному Сергею Родонежскому за благословением, и о молитвах жены Дмитрия Евдокии, которыми «были спасены» сам князь и их дети, и то, что в уста воеводы Дмитрия Боброка – Волынца вложены слова, что «крест есть главное оружие», и то, что московский князь «выполняет благое дело», которыми руководит Бог, а Мамай – тьму и зло, за которыми стоит дьявол. Этот мотив проходит через все списки Сказания, в котором князь Дмитрий наделен множеством положительных характеристик (мудрость, смелость, мужество, полководческий талант, отвага и т.д.).

Фольклорная основа Сказания усиливает впечатление от описания битвы, представляя эпизод единоборства перед началом битвы Пересвета с Челубеем, картину переодевания Дмитрия в одежду простого воина с передачей своих доспехов воеводе Михаилу Бренку, а также подвиги воевод, бояр, простых воинов (Юрка-сапожник и др.). В Сказании присутствует и поэтика: сравнение русских воинов с соколами и кречетами, описание картин природы, эпизоды прощания уходивших из Москвы к месту битвы воинов с женами.

В 1807 Сказание использовал русский драматург В.А.Озеров при написании трагедии Дмитрий Донской.

Первым памятником героям Куликовской биты стала церковь на Куликовом поле, собранная вскоре после битвы из дубов Зеленой дубравы, где был спрятан а засаде полк князя Владимира Андреевича. В Москве в честь событий 1380 были возведены церковь Всех Святых на Куличиках (ныне находится рядом с современной станцией метро «Китай-город»), а также Богородице-Рождественский монастырь, в те времена давший приют вдовам и сиротам ратников, полегших в Куликовской битве. На Красном холме Куликова поля в 1848 была сооружена 28-метровая чугунная колонна – памятник в честь победы Дмитрия Донского над Золотой Ордой (архитектор А.П.Брюллов, брат живописца). В 1913–1918 на Куликовом поле был выстроен храм во имя преп. Сергея Радонежского.

Куликовская битва нашла отражение и в картинах О.Кипренского – Князь Донской после Куликовской битвы, Утро на Куликовом поле, М.Авилова – Поединок Пересвета и Челубея и др. Тема славы русского оружия в 14 в. представлена кантатой Ю.Шапорина Нa поле Куликовом. Широко отмечалось 600-летие Куликовской битвы. В 2002 учрежден Орден «За Служение Отечеству» в память св. в. кн. Дмитрия Донского и преподобного игумена Сергия Радонежского. Попытки препятствовать объявлению дня Куликовской битвы днем славы русского оружия, исходившие в 1990-е от группы татарских историков, мотивировавших свои действия желанием предотвратить формирование тем самым «образа врага», были категорически отвергнуты президентом Татарстана М.Шаймиевым, подчеркнувшим, что русские и татары давно «собраны в едином Отечестве и они должны взаимно уважительно относится к страницам истории боевой славы народов».

В русской церковной истории победа на Куликовом поле стала со временем чествоваться одновременно с праздником Рождества Пресвятой Богородицы, отмечаемом ежегодно 21 сентября (8 сентября по старому стилю).

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

О «ярлыке» Мамая великому князю Ольгерду

Последовательно проводя идею изначального противостояния Мамая и Руси, историографы стараются параллельно «удревнить» и историю его союза с другим злейшим врагом Северо-Восточной Руси - Великим княжеством Литовским. При этом нередко отсутствие фактов подкрепляется фикциями - то есть современными мифами, в которых истинная информация затушевывается некими косвенными фактами источников или домыслами исследователей. Ранее мы уже рассмотрели этот историографический феномен на примере обвинения Мамая в союзе римским папой.

Однако не менее ярким примером подобного подхода является и утверждение ряда историков о союзе Мамая с Литвой - причем не только с Ягайло, который в «памятниках Куликовского цикла» представлен его союзником, но даже с его отцом Ольгердом. Интересно отметить, впрочем, что определенные основания для таких утверждений имеются. Так, в нескольких редакциях «Сказания о Мамаевом побоище» в качестве союзника Мамая в Куликовской битве фигурирует не Ягайло, а именно Ольгерд, который на самом деле умер в 1377 г., за три года до этого сражения. Напрашивается логический вывод: автор XV в. просто-напросто спутал двух литовских монархов. Однако так ли это на самом деле?

Стремясь представить Мамая главным врагом Руси, средневековые (а за ними и современные) историографы готовы были приписать ему союз с кем угодно. А если его союзником представить еще одного злейшего врага русского народа, то это лишь усилит впечатление от создаваемого образа!

Великий князь литовский (а впоследствии и польский король) Ягайло на роль такого врага не подходил: за время своего долгого, почти 70-летнего правления (1377-1434 гг.) он практически не вел крупных войн с русскими княжествами, а отдельные набеги литовских войск на русские рубежи в его правление не могли быть расценены как последовательная враждебная политика. Другое дело - его отец Ольгерд, который в течение 1350-1370-х гг. регулярно совершал опустошительный рейды на московские земли и даже неоднократно доходил до стен Москвы. Именно на правление Ольгерда приходятся три так называемые «литовщины», представлявшие собой ужасающее опустошение московских земель литовскими войсками в 1368 (когда была сожжена практически вся Москва), 1370 и 1372 гг.

Кроме того, имеются и сведения о совместных военных действиях Ольгерда с ордынцами в борьбе против венгров и поляков за галицко-волынские земли - правда, еще в правление хана Джанибека (1350-е гг.). Таким образом, Ольгерд в средневековой русской историографии представлен как еще один опаснейший враг Руси, практически равноценный Мамаю. А его прежнее сотрудничество с Ордой давало основания приписать ему союз и с самим Мамаем. Поэтому не так уж важно было хронологическое соответствие - главное, что в «Сказании о Мамаевом побоище» против Руси выступают совместно два деятеля, олицетворявших собой главную в XIV в. угрозу для Руси с Востока и с Запада!

Однако для последующих историков этот символический смысл мнимого союза Мамая с Ольгердом по какой-то причине ускользнул, и они принялись искать фактологические подтверждения словам средневековых публицистов. В результате возник миф о том, что союз между Мамаем и Ольгердом был заключен еще в 1360-е гг., т. е. задолго до Куликовской битвы. Поскольку в исторических источниках об этом, естественно, нет ни слова, современные историки в качестве метода доказывания своей позиции избрали новую трактовку исторических событий 1360-х гг., в частности - обстоятельств, связанных с битвой на р. Синие Воды.

Как известно, в 1362 г. войска Ольгерда нанесли на Синих Водах сокрушительное поражение трем золотоордынским правителям - Кутлуг-Буге, Хаджи-беку и феодоритскому (мангупскому) князю Дмитрию. Историки, ставящие своей целью завершить формирование образа Мамая как врага Руси, предпочитают проигнорировать многочисленные подтверждения того, что эти правители являлись вассалами и союзниками Мамая. Так, Л.Н. Гумилев заявляет, что Ольгерд разгромил этих «князей» едва ли не с согласия бекляри-бека: якобы они не признавали власть Мамая, и поэтому их поражение было выгодно бекляри-беку, поскольку в итоге он сумел вернуть себе контроль над Крымом и Причерноморьем. То, что в результате разгрома на Синих Водах от причерноморских владений Мамая осталась только одна узкая прибрежная полоса (которую ему и то удалось вернуть только год спустя, покинув Сарай), а южнорусские степи почти полностью перешли под контроль Литвы, Л.Н. Гумилев как-то забывает. Равно как и то, что до 1362 г. в Киеве правил князь-Рюрикович Федор, признававший власть Ольгерда, но деливший власть с ордынскими баскаками, а после Синеводской битвы город и формально, и фактически перешел под власть Литвы, и в нем утвердился Владимир, сын Ольгерда.

Еще дальше пошел в своих выводах современный украинский историк Ф.М. Шабульдо. Если Л.Н. Гумилев и его последователи ограничивались только собственной трактовкой исторических фактов, то Ф.М. Шабульдо выдвинул версию, которая подозрительно напоминает попытку исторической фальсификации. Ибо он не только поддержал тезис Л.Н. Гумилева об общих целях Мамая и Ольгерда, но и заявил, что бекляри-бек выдал великому князю литовскому ярлык (от имени «своего» хана Абдаллаха) на земли, захваченные литовцами в результате победы на Синих Водах! По мнению Ф.М. Шабульдо, именно этот ярлык Мамая (sic!) стал, таким образом, первым из ярлыков, которыми ханы Золотой Орды, а затем и Крымского ханства подтверждали право литовских князей (впоследствии - королей Речи Посполитой) на владение южнорусскими землями при условии выплаты ханам «выхода» с них.

В результате союз между Мамаем и Ольгердом, первоначально отраженный в недостоверном (вернее - символическом) сообщении автора «Сказания о Мамаевом побоище», в историографии получил продолжение в форме очевидной фальсификации - «ярлыка Мамая». Тем не менее версия эта выглядит вполне убедительной и практически не подлежащей сомнению и в результате добавляет еще один, весьма существенный штрих к образу Мамая как «антигероя в истории».

Однако никаких прямых или даже косвенных указаний о союзе Мамая с Ольгердом в источниках не встречается. Зато хорошо известны факты, противоречащие утверждениям о таком союзе. Вновь вспомним, что в 1359 г. Мамай мог содействовать митрополиту Алексию в освобождении из литовского плена - что вряд ли являлось дружеским шагом по отношению к правившему тогда в Литве Ольгерду. Не был дружеским жестом по отношению к Литве и факт выдачи Мамаем в 1372 г. ярлыка польским купцам Кракова - в ущерб литовским торговцам Львова, ранее имевшим широкие связи с Золотой Ордой. В 1374 г. Литва наносит поражение ордынскому «князю Темиру», вызывая очередное обострение с Мамаем. А в 1378 г. в битве на р. Воже в составе войск Мамая принял участие Хаджи-бек, являвшийся, таким образом, не врагом, а вассалом бекляри-бека, подданным «его» хана.

Наконец, ни на какой ярлык Мамая (или пусть даже «его» хана Абдаллаха) не ссылаются ханы Золотой Орды и Крыма, выдававшие ярлыки литовским князьям на южнорусские земли впоследствии. Ф.М. Шабульдо пытается объяснить это тем, что факт выдачи этого ярлыка последующие золотоордынские ханы «замалчивали», якобы потому, что Мамая считали узурпатором и старались не упоминать. Однако это противоречит принципам золотоордынской правовой практики: ханы и Золотой Орды, и Крыма в своих подтвердительных ярлыках ссылались на предыдущие ярлыки, даже если их выдавали предшественники, которых новые ханы сами же и свергали.

автора Коллектив авторов

Начало повести о том, как даровал Бог победу государю Великому Князю Дмитрию Ивановичу за Доном над поганым Мамаем и как молитвами Пречистой Богородицы и русских чудотворцев православное христианство – русскую землю Бог возвысил, а безбожных агарян

Из книги Москва подземная автора Бурлак Вадим Николаевич

Предостережение великому князю Может, и сказание о рождении Кудеяра, о его кровной и мистической связи с государем Василием Ивановичем появилось по той же причине. Записано даже предостережение, данное великому князю каким-то чародеем.«Как увидишь дитя, ликом на тебя

автора

Вече и его отношение к князю Совокупная воля всех этих союзных миров выражалась в общем вече города. По происхождению своему новгородское вече было городским собранием, совершенно однородным со сходами других старших городов Руси. Можно было бы предполагать, что больший

Из книги Курс русской истории (Лекции I-XXXII) автора Ключевский Василий Осипович

Отношение бояр к великому князю в удельные века Эта перемена отношений была неизбежным последствием того же самого процесса, которым созданы были власть московского государя и его новое боярство. В удельные века боярин ехал на службу в Москву, ища здесь служебных выгод.

Из книги Наш князь и хан автора Веллер Михаил

Что делать изгнанному князю? Необходимо взять ситуацию под контроль. Вернуть себе Москву.Нужны внутренние войска. За неимением внутренних – годятся любые. А где взять?Где верный воевода Боброк? А не досвищешься. Ни слуху, ни духу. Явно нет славного Боброка рядом с Великим

Из книги Былины. Исторические песни. Баллады автора Автор неизвестен

Добрыня и Дунай сватают невесту князю Владимиру Во стольном-то городе во Киеве Да у ласкового князя да у Владимира,У ёго было пированье, да был почестен пир.А и было на пиру у ёго собрано:Князья и бояра, купцы-гости торговыИ сильны могучи богатыри,Да все поляницы да

Из книги Великая хроника о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. автора Янин Валентин Лаврентьевич

Глава 93. Как жители Кроены присоединились к князю Конраду Итак, в году 1251 упомянутый Болеслав, силезский князь, взял в плен кросненского каштеляна Инку, сына Мирона, которому, как казалось, он отдавал предпочтение перед другими, и передал его под стражу

Из книги Кругом измена, трусость и обман [Подлинная история отречения Николая II] автора Мультатули Петр Валентинович

Была ли передача престола Великому Князю Михаилу Александровичу «внезапным решением» Императора Николая II? А. И. Гучков и В. В. Шульгин прибыли в Псков поздно вечером, около 22 часов 2 марта. События, происшедшие затем в императорском вагоне, известны нам из многократно

Из книги Эпоха Куликовской битвы автора Быков Александр Владимирович

СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ Начало повести о том, как даровал Бог победу государю великому князю Дмитрию Ивановичу за Доном над поганым Мамаем и как молитвами пречистой Богородицы и русских чудотворцев православное христианство – Русскую землю Бог возвысил, а

Из книги Допетровская Русь. Исторические портреты. автора Федорова Ольга Петровна

Из книги Хрестоматия по истории СССР. Том1. автора Автор неизвестен

89. ИЗ ПОСЛАНИЯ СТАРЦА ФИЛОФЕЯ К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВАСИЛИЮ III «Послание старца Филофея» написано между 1515 и 1521 гг. Здесь пере-печатывается с сокращениями. «Православный собеседник», № 1, 1863.Иже от вышняя и от всемощныя, вся содержащия десница божия, им же царие царствуют, им же

Из книги О величии России [Из «Особых тетрадей» императрицы] автора Вторая Екатерина

Светлейшему князю Г. А. Потемкину-Таврическому Господин генерал-поручик и кавалер. Вы, я чаю, столь упражнены глазеньем на Силистрию, что Вам некогда письма читать. Я хотя и по сю пору не знаю, преуспела ли Ваша бомбардирада, но, тем не менее, я уверена, что все то, чего

Из книги История Малороссии - 4 автора Маркевич Николай Андреевич

LXXXVI. Указ Князю Шаховскому. Божиею милостию Мы, Анна Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая и прочая и протчая.Нашему Генералу Лейтенанту и Подполковнику конной Нашей Гвардии Нашемуж Генералу Адъютанту Алексею Шаховскому.Понеже Мы, Великая Государыня,

автора Сапожникова И Ю

75. О ИЗВЕЩЕНИИ ВЕЛИКОМУ Князю Димитрию, яко нечестивый Мамай идет войною на Русь. ВЕЛИКИЙ БЛАГОВЕРНЫЙ Князь Димитрий Ивановичь Московский услышавши, яко идет на него безбожный Царь Татарский Мамай с многими силами, неуклонно яряся на Веру Христову и народ Христианский,

Из книги Мечта о русском единстве. Киевский синопсис (1674) автора Сапожникова И Ю

81. О ГРАМОТЕ МАМАЕВОЙ к Великому Князю Димитрию. ГРАМОТА ЖЕ ОТ ЦАРЯ Мамая сицевым образом написана бяше: «От восточнаго Царя, от большия Орды, от широких поль, от сильных Татар, Царь Царей Мамай и многим Ордам Государь: рука моя многими Царствы обладает, и десница моя на

Из книги Мечта о русском единстве. Киевский синопсис (1674) автора Сапожникова И Ю

88. О ПРИШЕСТВИИ ДВУХ БРАТИЙ Олгердовичев на помощь Великому Князю Димитрию. В ТО ЖЕ ВРЕМЯ СЫНЫ Олгердовы, Андрей Князь Полоцкий и Димитрий Князь Брянский, суще окрещенны в православную Веру чрез мачеху свою Княгиню Анну (чесо ради отец их Олгерд поганин ненавидел, но Бог

8 сентября ровно 630 лет назад ранним утром русская рать перешла Дон и вышла на Куликово поле, чтобы сразиться с ордынцами.

А.П.Бубнов. "Утро на Куликовом поле"". 1943-47.

Русских вел московский князь, внук Ивана Калиты, Дмитрий Иванович, ордынцев - темник Мамай.

В. Моторин. Великий князь Дмитрий Иванович

В. Моторин. Темник Мамай

Впереди стояла русская "сторожа" - сторожевой полк - его задачей было не позволять засыпать ордынским лучникам ливнем стрел главные силы русских.

Войско князя Дмитрия Ивановича. Княжеская дружина. Реконструкция доспехов.

Далее - передовой полк, которому предстояло принять на себя первый удар главных сил Мамая. За передовым выстроился большой пеший полк.

Войско князя Дмитрия Ивановича . Пехота.Реконструкция доспехов.

На флангах стояли полки правой и левой руки. В тылу был оставлен резервный полк.

Войско князя Дмитрия Ивановича.Кавалерия. Реконструкция доспехов.

Михаил Шаньков, Засадный полк, 1991 г.

В дубраве укрылся сильный засадный полк. Им командовали двоюродный брат Дмитрия Ивановича князь Владимир Серпуховской и его зять Дмитрий Боброк-Волынский.

Князь Владимир Андреевич Серпуховской.

В. Моторин. Боброк-Волынский.

Перед сражением Дмитрий Московский объехал все выстроившиеся на поле войска и обратился с призывом постоять за землю Русскую.

Напутствие Преподобного Сергея Радонежского: "Иди, господин, иди вперед. Бог и Святая Троица поможет тебе!"

Ордынское конное войско появилось на горизонте примерно в 10 часов утра. Мамай был опытным полководцем. Он сразу понял, что на Куликовом поле ему не удастся использовать свое главное преимущество в коннице.

Войско Мамая. Реконструкция доспехов.

Густые дубравы и речушки с топкими берегами надежно прикрывали фланги русских от обхода. Оставалось одно - атаковать московскую рать в лоб, с фронта. Мамай приказал спешиться части своих всадников в помощь наемной итальянской пехоте.

Войско Мамая. Реконструкция доспехов.

Войско Золотой Орды. Союзники - генуэзские наемники. Реконструкция доспехов.

На флангах он поставил тяжеловооруженную конницу, за Красным холмом - сильный резерв.

Войско Золотой Орды. Реконструкция доспехов.

Сражение началось около 12 часов поединком русского воина инока Пересвета и ордынского богатыря Челубея. Два витязя сошлись на копьях и оба погибли.

М. Авилов. "Бой Пересвета с Челубеем"

После этого ордынская легкая конница атаковала сторожевой конный полк русских. Татарские лучники встретили упорное сопротивление княжеских дружинников. Ордынское войско начало атаку по всей ширине Куликова поля.Сторожевому полку пришлось отойти к передовому, но и тот не выдержал натиска. Затем в битву вступил большой пеший полк. Ожесточенное сражение шло в течение двух часов, распавшись на отдельные единоборства, каждый "своего супротивника исакше победите".

Мамай все же нашел способ прорваться в тыл русской позиции. На её левом фланге перед рощей была довольно широкая лощина, ровное дно которой позволяло тяжеловооруженным всадникам набрать таранную скорость. Мамай и бросил сюда резервную конницу. Она прорвала строй русского полка левой руки и оказалась между Доном и тылом сражавшегося большого полка. Ордынцев остановил русский резерв, сразу же вступивший в бой.

Из боевого порядка русской рати под натиском превосходящих сил ордынцев устоял лишь полк правой руки.

В. Моторин. Атака Засадного полка.

В критический момент из дубравы вылетел русский засадный полк. Он ударил в тыл и во фланг прорвавшейся к Дону ордынской коннице. Этот удар позволил русским князьям и воеводам перестроить полки для продолжения битвы.

Она длилась примерно ещё час. Мамаево войско было разгромлено наголову и обратилось в бегство.

Союзник Мамая великий литовский князь Ягайло, находившийся в 30-40 км от Куликова поля, узнав о страшном разгроме войска Золотой Орды повернул обратно.

Союзники Мамая. Войско литовского князя Ягайло. Реконструкция доспехов.

Русская конница преследовала врага буквально по пятам - от Куликова поля до притока Дона реки Красивой мечи. Погоня продолжалась до темноты.

Н.С. Присекин. Куликовская битва

Победа досталась русским дорогой ценой. Потери сторон были огромны. В числе погибших было много русских князей и бояр. Сам великий князь Дмитрий Иванович мужественно и стойко бился в рядах большого полка.

За великую победу 8 сентября 1380 года князь Дмитрий получил имя - Донской, а его двоюродный брат князь Владимир Серпуховской стал называться Храбрым.

Использованы фрагменты статьи А. Шишова "Дмитрий Донской" из книги "100 великих военачальников", материалы Википедии и сайтов:

http://www.excelion.ru/ turizmiputeshestviya/otdexzarybezom/ visokosnye-gody-prinosjat-udachu- rossii.html?page=2

Также его называют Мамаево или Донское побоище - сражение войск русских княжеств с ордынцами «в лето 6888 от сотворения мира» на территории Куликова поля между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча.

После поражения золотоордынских войск на реке Воже в 1378 -ом году, ордынский тёмник (т.е. военачальник, командовавший «тьмою», иначе говоря, десятью тысячами бойцов) по имени Мамай решил сломить русских князей. Он собрал войско, насчитывавшее около 100-150 тысяч воинов. Помимо татар и монголов, в нем имелись отряды осетин, армян, живших в Крыму генуэзцев, черкесов, и ряда других народов.

Союзником Мамая согласился быть великий князь литовский Ягайло. Другим союзником Мамая - по сообщению ряда летописей - был рязанский князь Олег Иванович. По данным других летописей, Олег Иванович лишь на словах выразил готовность союзничать, обещав Мамаю воевать на стороне татар, сам же немедленно предупредил русское воинство о грозящей опасности.

Узнав о намерениях ордынцев и литовцев воевать с Русью, московский князь Дмитрий Иванович обратился с призывом о сборе русских военных сил в столице и Коломне, и вскоре у него была рать, немногим уступавшая по численности войску Мамая. В основном в ней были москвичи и воины из земель, признавших власть московского князя, хотя ряд лояльных Москве городов - Новогорода, Смоленска, Нижнего Новгорода - не выразили готовности поддержать Дмитрия.

В ночь с 7 на 8 августа, перейдя реку Дон с левого на правый берег по наплывным мостам из бревен и уничтожив переправу, русские вышли к Куликову полю. Князь Дмитрий довольно рискованно отрезал себе пути возможного отступления, но одновременно прикрыл с флангов свое войско реками и глубокими оврагами.

Битва началась поединком богатырей. С русской стороны был выставлен Александр Пересвет - монах Троице-Сергиева монастыря. Его противником оказался татарский богатырь Темир-мурза (Челубей). Воины одновременно вонзили друг в друга копья: это предвещало большое кровопролитие и долгую битву.

Предполагают, что мамаева рать была разгромлена за четыре часа. Мамай успел бежать. Потери обеих сторон были огромными. Убитых (и русских, и ордынцев) хоронили 8 дней. Князь Дмитрий Иванович был ранен в ходе сражения, но выжил и получил в дальнейшем прозвище «Донской».

В народной памяти великое сражение сохранилось как первая попытка объединения русских земель во имя общего дела. Потому Куликовскую битву нередко называют колыбелью современного русского народа. После Куликовской победы князя Дмитрия могущество Орды пошатнулось. Победа сыграла важную роль в объединении русских земель вокруг Москвы.

О других памятных датах

Куликовская битва. 1380г
Официально на Руси 400 лет христианства. Предводители славянского войска:
Вел Кн. Владимир и московский Кн. Дмитрий Ив. Донской. Так же; Кн. Владимир Анд. Серпуховской (Храбрый) и Кн. Боброк - Волынский Дм. Мих. Именно он в решающую минуту, выпустил засаду на татар.
Их враг: Правитель Золотой Орды – Темник Мамай.
Битва проходила на Куликовом поле и началась поединком Пересвета и Челубея.
Союзником Мамая был; Вел. Кн. Литовский Ягайло, его войско следовало по р. Оке, на соединение с войском Мамая, которое подходило к р. Оке с Юга.
Умысел скорой Куликовской битвы заключался в том чтобы, не дать соединится войскам Мамая и Ягайло.

Пересвет (Александр):
Был язычником (Имя Пересвет – явл. Языческим). Брянский боярин большого, знатного и древнего рода. Полюбив девицу, он послал сватов, но получил отказ. Мотивация отказа заключалась в том, что Пересвет желанный жених и зять, но язычник, хотя в остальном во всём хорош – а девица христианка. Будущий тесть посоветовал, Пересвету покрестился, вот тогда девица станет его женой, и препятствий никто чинить не будет.
Пересвет собрал родовой совет. Ему посоветовали взять из языческого рода себе жену. (В то время на Брянщине оставались ещё три языческих рода, Остальные были уже крещёнными, в том числе и род любимой девицы). Пересвету удалось склонить на свою сторону молодёжь тем что, практически все рода в округе, уже крещённыё и нам бы пора, потому как Христос воцарился на Руси. Князья тоже все крещённые. Но больше всего он давил тем, что он единственный наследник, и не желает нелюбимую жену. Его дядя сказал ему тогда, что племяннику следует хорошенько подумать, прежде чем, принять решение. Ибо предав Богов человек, не получит счастия но обретёт страдания. На что Пересвет резонно заметил: - Я буду принят под защиту Христа, когда стану христианином.
Так расколов свой род надвое, Пересвет приехал креститься с молодыми родичами, в Троицко – Сергиеву лавру. Окрестил его и дал христианское имя Александр, сам Сергий Радонежский, который как известно обладал гипнотическим талантом. Всем известны его чудеса на публику, а внушить, что это не колдовство, а Божьи чудеса, для гипнотизера ничего не стоило. Тем более что от Сергиевой лавры поступал внушительный вклад в Византийский патриархат, поэтому патриархи закрывали глаза на чудеса творимые Радонежским, и обращали их на укрепление церкви в свою пользу. Кстати сказать, за такие же чудеса, даже за много меньшие чуть, раньше, в Европе инквизиция сжигала людей на кострах, предварительно объявив их колдунами и пр. Современный гипнотизёр средней руки, в состоянии сделать те же чудеса что и Радонежский. Так выяснилось; Что Пересвету (а теперь Александру) необходимо искупить грех долгого раздумья (400 лет). Потому как давно уже должны были предки Пересвета, стать христианами. Сам Пересвет! Должен искупить этот грех своих отцов, но так как по своей воле пришёл в лоно церкви, то и наказание строгим не будет. Пересвету надлежало принять пострижение в монахи на недолгое время (примерно 7 лет).
Конечно, Радонежский знал, какая нужда заставила Пересвета появиться в церкви. И все было бы хорошо, если бы Пересвет был беден, но на его беду это было не так. Богатство Пересвета не давало покоя Радонежскому. Он использует военные действия в свою пользу, тем более Мамая он не боялся, некоторые источники утверждают, что Радонежский мог предотвратить войну, но по тем или иным соображениям не сделал этого. Всем известно что хан не трогал ни одной церкви. Радонежский посылает Пересвета с войском Кн. Дмитрия. (Предварительно внушив ему определённую установку (зомбировал, прерогатива гипноза) напр. Не возвращаться живым.) Известно, что всё имущество монаха Александра (бывшего Пересвета) перешло вскоре после битвы к церкви. А немного позднее, когда умерли старые Пересветовы родичи, и все земли, принадлежавшие им. Так же Сергий Радонежский посылает вместе с Пересветом, своего адепта Осляблю. Дабы тот во время битвы, незаметно для окружающих избавился от Пересвета. Радонежский, наказывал Ослябле, если по какой то, причине Пересвет останется живой после битвы, то до дома живым не должен добраться. В этом случае Ослябля должен был, использовать яд. Именно Ослябля присоветовал Пересвету выйти на поединок, (что равносильно самоубийству) пообещав, в случае победы тот искупит грех предков и будет освобождён от монашества.
Пересвет был сильным человеком, а иначе не нужен был бы Ослябля, в напряжённой мобилизации всех сакрально-душевных и физических сил, перед схваткой, с более чем грозным противником произошло кратковременное прояснение рассудка. Он услышал, как его вопрошают, назови себя? Он и назвал своё языческое: Я Пересвет, а не Александр, Звук родного имени, и близость смерти развеяли остатки странного тумана в голове. Когда до него дошло, где он, и что ему предстоит сделать, он вновь закричал своё языческое имя, но уже грозно и осмысленно чувствуя всем своим естеством близкую смерть, (На ум пришли слова сказанные дядей на совете). Подняв коня вскачь, Пересвет громко просил прощения у древних богов. Некоторое время он удивлённо смотрел на поверженного врага, и счастливо улыбался, Простили.
Теперь становится понятно, почему вместо бойца-витязя, вышел монах.
Этим объясняется и другое, ведь после того как бойцы сшиблись. Челубей был, проткнут ратовищем, и умер естественно-насильственной для человека смертью, на Пересвете же не оказалось ни одной царапины. Он повернул коня и поехал к своему ликующему войску. Сам Дмитрий Донской выехал вперёд, дабы выразить воину свою признательность. Но странное дело Пересвет с улыбкой сидел в седле, но был мёртвым. Вот в принципе и всё.
Остаётся добавить, что в последнюю минуту отказавшись от христианства, и вновь обретя, потерянную свободу язычника, он вложил все человеческие силы, дабы заслуженно получить прощение Перуна, (Громовержца, Угрюмого Бога-воина) и убил грозного Челубея, он просто не мог не убить его.

Челубей (Темир-Мурза, Челобей, Челомбей).
Сборщик дани, был невероятно силён и ловок. Приезжая за данью в русские города, он устраивал потешные бои (соревнования). Так вот! Ни в одном русском городище не находилось богатыря который, мог бы противостоять Темиру-Мурзе (настоящее имя).
Его русские прозвища, говорят сами за себя, Челубей,
Челобей; если оппонент Темира-Мурзы в потешном бою, пропускал удар в голову, то обычно падал убитым.
Челомбей; Так как Темир-Мурза данник, темника Мамая, а на выплату дани денег не всегда хватало, славянам приходилось бить челом, именно Темиру- Мурзе, и упрашивать, малость повременить. Если Темиру-Мурзе нравилось, как ему кланялись, (Эту особенность приметили на Руси, и пользовались ею вовсю) то обычно он шёл на уступки и принимал челобитную.
Да что там говорить, сам Мамай боялся Темира-Мурзу и всячески задабривал, ибо батыр ломал шею быку трёхлетку, взяв того за рога, что не удавалось сделать оппонентам. В самой Орде тоже устраивались потешные бои, и Мамай предпринимал любые действия, дабы не попасть на одно поле с Темиром-Мурзой. В основном это был хитрый ненавязчивый подкуп и подарки.
Так хан подарил Темиру-Мурзе Персидскую рабыню. Меж ними возникла любовь. Рабыня предупреждала любимого о грозящей ему опасности, просила не ходить в поход, да и он сам не хотел. Но Мамай упросил его, чтобы тот, хотя бы провёл поединок а потом, уезжал домой. Против тебя Урусы никого не смогут поставить. Только одно имя твоё, вселяет в них страх и дрожь в коленках, увещевал Мамай (тоже вот как будто знал, что убьют силача, Темир – Мурза, колол его высокое самолюбие, как шило - зад). Темир–Мурза дал своё согласие хану. И был убит 8 сентября 1380г.
Кстати по характеру Темир-Мурза был добр и сговорчив, доверчивый и покладистый, впрочем, как любой сильный мужчина.

Поединок

Взирает на поле Мамай у реки,
Там руссов стоят боевые полки.
Тверды, монолитны они, как гора,
Он Челубею промолвил: «Пора».

Темира-Мурзу Челубеем зовут,
Недаром челом ему многие бьют.
Могуч и огромен татарин-батыр,
Не страшен ему никакой богатырь.

Батыр засмеялся, вскочил на коня:
-Ты, светлый хан, жди с победой меня…
Ну, кто тут силён, выходи, не робей!
Обидно кричит на славян Челубей.

Дмитрий тревожно на войско глядит:
Найдётся ли тот, кто врага победит.
Бояре робеют, отводят свой взгляд,
Крестятся, мнутся, под ноги глядят.

Подъехал тут к Дмитрию воин седой:
-Дозволь молвить, княже, кто это такой.
Пред боем сей воин мне всё рассказал,
Как жил, как любил, как в монахи попал.

Язычником был, помнил старый завет,
В Перуне он видел божественный свет.
Обманом постригли в монахи его,
Чтоб впредь не имел он добра своего.

Но имя своё Пересвет не забыл!
Ведь перед Христом Александром он был.
Сказал мне: Сейчас я с Перуном иду,
Предателем божьим уж быть не могу.

Иисус Византийский меня не спасёт,
И душу мою он к себе не возьмёт.
Ринулся в бой, как орёл, Пересвет,
Сквозь крики донёсся Перуна ответ.

Пугаться ему уже был не резон,
Он в грудь Челубея направил рожон.
И только враги в поединке сошлись,
Как Боги войны в них всей силой влились.

Пыль Пересвету забилась в глаза,
Но Богу в бою промахнуться нельзя.
С хрустом пробило копьё Челубея,
Славяне ликуют - нет больше злодея.

Обнять победителя князь захотел,
Но витязя смертный уж сон одолел,
Чуть слышно в усы шепчет воин седой:
-К Перуну отправился ратник лихой.

Все ныне мы чтим чужеземного бога,
Открыта теперь нам к страданьям дорога.
Не ведать бы ига столетних оков,
Когда б не предали мы древних Богов...