Поговорка, вынесенная в заголовок, выбрана генератором случайных чисел. С таким же успехом там могла разместиться любая другая, например, «правая рука не знает, что делает левая» или «после нас хоть потоп».

По части «умом не понять» Украина уже давно может дать огромную фору России. «Двойные стандарты» в отношении чего-либо или кого-либо, которыми возмущается все прогрессивное человечество - это не об Украине.

На этой территории не работают никакие логики - ни формальная, ни неформальная, а количество стандартов теряется в тумане плюс бесконечности. Парадигма абсурда, которая была заложена и воплощена в жизнь еще на майдане и по сей день является главной определяющей действий нынешней украинской власти и кастрюлеголовых активистов.

На третьем году после того, как Крым стал российским, Верховная Рада Украины приняла решение переименовать 75 населенных пунктов в Крыму, присвоив им крымско-татарские наименования.

С таким же успехом Верховная Рада могла переименовать и планеты Солнечной системы и звезды в пределах видимого космоса. Или принять решение о создании Крымского Ханства с Джемилевым в качестве хана и Чубаровым в роли главного визиря - остроносые тапочки, халаты, полотенца на голове, Гюрем-султан и все такое.

Впрочем, распределение ролей можно отдать на откуп курултаю или меджлису… какая разница?

Аккурат после подключения четвертой нитки и запуска энергомоста Россия-Крым на полную мощность, глава Херсонской ОГА, некий Андрей Гордеев, заявил, что Херсонская область продолжит энергоблокаду полуострова.

Главное - не спугнуть Гордеева. Ведь еще столько шикарных идей витают в воздухе - только протяни руку. Например, я бы на его месте, усилил эффект, объявив Крыму блокаду авиасообщения Херсон - Симферополь. Или заявил бы о том, что Херсонская область надежно перекрыла пути миграции «с» и «на» полуостров птицы, рыбы и насекомых, а прицепом выбивал бы из Киева деньги на обустройство бежавшей на территорию области от «российской оккупации» популяции каких-нибудь сусликов.

Но все эти решения Рады и никому неизвестного губернатора меркнут в сравнении с тем, что исполняет создатель нынешней украинской параллельной вселенной - Петр Порошенко, который год кормящий свою паству рассказами о российской агрессии.

Россия у него виновата во всем происходящем на Украине - в майдане, в неподъемных тарифах, квотах ЕС, факельних шествиях дегенератов-нацистов, разбитых дорогах и т.д. Но при этом, через свою администрацию, он добивается решения Шевченковского суда г.Киева в котором суд отказался признать факт вооруженной агрессии России в отношении Украины, чем вызвал нешуточное полыхание известных мест у кастрюлеголовых активистов.

Напрашивается вопрос:

А как же теперь быть с решениями городских и областных советов, которые признали факт российской агрессии? Как быть со всеми теми помоями, которые лились и продолжают литься св. укроСМИ? Как быть с недавним обращением украинской делегации в ООН с предложением Международному уголовному суду в Гааге расследовать военные преступления РФ на Донбассе?

Украинская параллельная вселенная сама состоит из бесконечного множества параллельных вселенных, которые, как известно, не пересекаются. Так они и будут сосуществовать до тех пор, пока их не поглотит черная дыра. А она уже близко и эти украинские параллельные вселенные мчат туда со скоростью света.

25 ноября 1941 года немецкая подлодка U 331 успешно атаковала британскую эскадру, потопив линкор «Бархэм» (HMS Barham). Это широко известное в истории Второй мировой войны событие оставило в тени случай, который произошёл полгода спустя. Тогда другая подлодка совершила успешную атаку в аналогичных условиях, нанеся не меньший по значимости вред британскому флоту, хотя был потоплен не линкор. Всего один торпедный залп поставил английские подлодки на Средиземном море в крайне сложное положение, и вот как это было.

Очень важный корабль

6 июля 1929 года стало особенным днём для британских военно-морских сил. В этот день Королевский флот принял в свой состав плавбазу подлодок «Медуэй» (HMS Medway). Это был первый большой корабль данного класса, специально построенный под нужды британских субмарин, размещённых в различных военно-морских базах империи. Рассчитанный на обслуживание 18 субмарин типов O и P, «Медуэй» мог принять на борт до 144 торпед и 1880 тонн дизельного топлива. Двигательная установка корабля была также дизельной. Помимо размещения собственного экипажа в 400 моряков, на корабле оборудовали жилые и рабочие места для ещё 1335 человек, что соответствовало его роли плавбазы и плавмастерской для нескольких флотилий подлодок на дальних станциях.

Английская плавбаза подлодок «Медуэй» в довоенной светлой серой окраске (из коллекции Манаса Иксанова)

После длительных приготовлений, в мае 1930 года плавбаза вышла в море из Портсмута в сопровождении четырёх лодок типа О и отправилась с ними на Дальний Восток. Там «Медуэй» должен была заменить судно «Титания» (HMS Titania), использовавшееся в качестве плавбазы подлодок с 1915 года. Прибыв к месту назначения, «Медуэй» задержался в Китае на десять лет, базируясь на Гонконг и Вэйхайвэй (Порт-Эдвард).

Война застала плавбазу на ремонте в Сингапуре. После его окончания Адмиралтейство решило перевести «Медуэй» на Средиземное море для поддержки лодок 1-й подводной флотилии. 3 мая 1940 года плавбаза прибыла в Александрию, где и находилась последующие два года. Затем всё изменилось.

Конец июня 1942 года был для союзников одним из наиболее худших периодов войны на Средиземном театре. Мальта держалась из последних сил, но 20 июня пал Тобрук, а подлодки и авиация Оси выбивали на море корабли и суда союзников. В итоге части танковой армии «Африка» Эрвина Роммеля оказались у Эль-Аламейна, всего в 60 милях от Александрии – главной базы британского флота в восточном Средиземноморье. Было принято решение произвести её эвакуацию с размещением кораблей и судов в Порт-Саиде, Хайфе и Бейруте.

Плавбаза 4-й флотилии подлодок Королевского флота «Медуэй» в Гонконге (http://www.tuwenba.com)

29 июня 1942 года Александрию покинул небольшой конвой: «Медуэй» и греческая плавбаза подлодок «Коринфия» (Corinthia) вышли в Бейрут под охранением восьми эсминцев и крейсера ПВО «Дидо». (HMS Dido). Такие меры безопасности были обусловлены не только значимостью плавбаз, но и их груза. На борту «Медуэй» находилось 90 торпед – запас для 1-й подводной флотилии.

Обычная «семёрка» U 372

Подводная лодка U 372, построенная на одной из верфей Киля, относилась к типу VIIC. 19 апреля 1941 года она была принята в состав кригсмарине. Командиром стал 32-летний капитан-лейтенант Хайнц-Йоахим Нойман (Heinz-Joachim Neumann), который до прихода на подлодки служил на линейном корабле «Шарнхорст» (Scharnhorst).

После двухмесячной подготовки U 372 была сочтена готовой к первому боевому походу, который начался 9 июля 1941 года из Тронхейма. 5 августа Нойман вместе с другими лодками атаковал к западу от Ирландии конвой SL-81. Выпустив последовательно четыре торпеды, U 372 добилась двух попаданий. Это позволило Нойману заявить потопление двух судов общим тоннажем 12500 брт. В действительности на дно пошли английские пароходы «Белгрэвиан» (Belgravian) и «Свифтпул» (Swiftpool) на 8341 брт. Всего лодка провела в Атлантике 36 суток, после чего пришла в Брест с двумя вымпелами на перископе.

Второй поход U 372 начался 10 сентября 1941 года и продлился 34 дня. 18 сентября U 372 включили в группу «Бранденбург», которой было приказано создать завесу к юго-востоку от Гренландии. В этот же день одна из лодок группы обнаружила конвой SC-44, но из-за плохой радиосвязи координированную атаку организовать не удалось. Тем не менее, четырём лодкам удалось совершить нападение, и SC-44 потерял четыре торговых судна и корвет. Нойман в атаке участие не принимал, но 19 сентября добил британский пароход «Барон Пентланд» (Baron Pentland) на 3410 брт, который был торпедирован U 652 девятью днями ранее и дрейфовал, брошенный командой. Этот успех U 372 оказался единственным в походе, и 13 октября 1941 года лодка вернулась во Францию.

Третий поход стал для U 372 прощанием с Атлантикой. 13 ноября 1941 года лодка вышла из Бреста и взяла курс на Ньюфаундленд, чтобы присоединиться к группе «Штойбен». Однако спустя 10 дней все лодки группы получили приказ идти в район Гибралтара для нападения на местные конвои. 6 декабря 1941 года штаб подводных сил сообщил Нойману, что у его лодки теперь новая база – итальянский порт Ла-Специя. Спустя трое суток Нойману удалось прорваться через «игольное ушко» Гибралтарского пролива и войти в Средиземное море. Теперь его лодка стала частью новообразованной группировки немецких субмарин в Средиземном море, отправленных Гитлером на помощь битому англичанами Муссолини. 16 декабря Нойман завершил поход, придя в Ла-Специю.

Подводная лодка U 372 самого распространенного типа VIIC – типичная «рабочая лошадка» кригсмарине

Первые два похода на новом театре военных действий сложились для U 372 откровенно неудачно. 25 января 1942 года, в первом из них, у побережья Египта лодка была атакована вражеским самолётом и получила повреждения от сброшенных бомб – пришлось возвращаться в Италию. Второй выход в море, 15 марта, оказался совсем провальным. Уже спустя несколько часов после выхода из базы из-за неисправности руля и машинного телеграфа лодка села на мель у острова Тино и вернулась в Ла-Специю. Ремонт затянулся – U 372 поставили в док почти на два месяца.

В очередной поход U 372 вышла вечером 15 июня 1942 года. Нойман снова получил приказ совместно с ещё несколькими лодками действовать в восточной части Средиземноморья: разведка Оси зафиксировала движение вражеских транспортов между Александрией и Сирией, Палестиной и Порт-Саидом. Прибыв на место 23 июня, U 372 заняла позицию к северо-западу от Александрии и неделю наблюдала за обстановкой. 29 июня Нойман доложил в штаб об отсутствии успехов, так как вражеский судоходный трафик оказался невелик. Кроме этого он сообщил, что рано утром все-таки заметил два конвоя из Александрии, один из которых двигался на восток. Это были «Медуэй» и «Коринфия» со своим эскортом.

30 июня 1942 года в журнале боевых действий командующего немецкими подводными силами на Средиземном море появилась такая запись:

«Были перехвачены короткий сигнал и радиосообщение, но они не могли быть приняты должным образом из-за сильных атмосферных помех. Сообщение было от U 372 (Нойман), короткий сигнал, вероятно, тоже от неё. Послан запрос на их повторение. В 22:45 от U 372 получено сообщение. Лодка сообщила, что она успешно атаковала конвой в квадрате CP7236, замеченный вчера в 04:48, а также, что в восточном направлении замечено активное движение вражеских судов и кораблей».

У восьми нянек дитя без глаза

Рано утром 30 июня Нойман обнаружил несколько транспортов и решил преследовать их. Лодка обогнала конвой, но в 05:20 была вынуждена срочно погрузиться. Прямо по курсу показался вражеский эсминец, который сорвал U 372 возможность выйти в атаку. Первый блин оказался комом.

«Медуэй» на Средиземном море в качестве базы лодок 1-й подводной флотилии. Корабль несет ломаную деформирующую окраску военного времени (из коллекции Манаса Иксанова)

В восемь часов утра лодка поднялась на перископную глубину, а спустя шесть минут акустик зафиксировал множественные шумы винтов другого конвоя. Подняв перископ, Нойман увидел большое двухтрубное судно, четыре эсминца и другие эскортные корабли. После этого командир объявил торпедную атаку:

«08:12. Мы меняем курс к 0° для прорыва охранения. Противник идёт на восток со средней скоростью. Использование командирского перископа затруднено, так как море как зеркальная гладь.

08:25. Завершили прорыв охранения. Теперь помехой для нападения является только один эсминец.

08:27. Залп четырьмя торпедами! Глубина хода торпеды 4 метра, дистанция 1500 метров. Стреляли без использования прибора управления торпедной стрельбой, который слишком шумит. Три попадания! За ними слышны шумы ломаемых переборок и звуки тонущего корабля. Судно, вероятно, класса «Атавея» или «Ниагара», но возможно и «Матсония».

08:30. На глубине 120 метров.

08:50–09:50. Спорадические взрывы глубинных бомб вдали, около 20. Отошли, заряжая торпедные аппараты».

Так, согласно записи в журнале боевых действий U 372, выглядела атака конвоя, идущего на восток. Эсминцы эскорта прикрывали «Медуэй» и «Коринфию» с флангов, образуя охранную завесу по четыре корабля с левой и правой стороны от плавбаз. Так как Нойман атаковал с южного направления, он мог видеть в перископ завесу правого фланга, состоявшую из эсминцев «Крум» (HMS Croome), «Алденхем» (HMS Aldenham), «Хиро» (HMS Hero) и «Сикх» (HMS Sikh).

Снимок плавбазы «Медуэй», сделанный после торпедирования. Корабль, получивший несколько торпед в правый борт, ложится им на воду. Вероятно, снимок сделан с эсминца «Хиро» (https://plus.google.com/+JohnCurrinnz16613)

Рискуя быть обнаруженным, Нойман на перископной глубине прошёл сквозь завесу правого фланга и вышел прямо на «Медуэй», тоннаж которого оценил в 13 000 брт. «Коринфию» и крейсер «Дидо» он, очевидно, заметить не успел, так как не имел времени и возможности для детального наблюдения.

Любопытной является сама торпедная атака. Поняв, что прорыв эскортной завесы прошёл удачно, Нойман спустя две минуты произвёл залп, не задействовав даже прибор управления торпедной стрельбой. Такая стрельба «на глазок» была вызвана боязнью обнаружить себя шумом, а также пистолетной дистанцией до цели после успешного манёвра U 372. Счёт шёл на секунды, что подтверждает время хода первой торпеды до цели.

Несмотря на то, что Нойман указал дистанцию стрельбы в 1500 метров, первая торпеда поразила «Медуэй» спустя 25,5 секунд после пуска. Это время примерно соответствует гораздо меньшей дистанции в 400 метров. Позже в журнале боевых действий лодки было записано, что лодку хорошо тряхнуло, погас свет, а рубочный люк дал течь. Все это говорит о том, что командир U 372 указал неверную дистанцию, взяв цифры с «потолка». Кроме того, после таких близких разрывов контроль над лодкой мог быть потерян и возвращён только на глубине 120 метров, где U 372 оказалась спустя три минуты.

Тонущая плавбаза издалека. Рядом с ней один из эсминцев эскорта, занимающийся спасением людей. Где рядом в глубине скрывается от возмездия U 372 (https://plus.google.com/+JohnCurrinnz16613)

Но фортуна просто бессовестно благоволила в то утро Нойману и его лодке, позволив не только потопить важную цель в рискованной атаке, но и уцелеть после нескольких взрывов торпед на самоубийственной дистанции. Кроме того, эсминцы охранения не смогли обнаружить лодку, позволив ей безнаказанно уйти от расплаты после торпедирования «Медуэй». Переждав опасность на глубине, U 372 в 12:58 всплыла на поверхность, чтобы доложить об успехе в штаб.

Проверка дисциплины и испытание мужества

Для англичан атака U 372 оказалась неожиданной. Первым заметил опасность командир 1-й подводной флотилии кэптэн Филипп Рук-Кин (Phillip Ruck-Keene). Находясь на мостике, он в 300–400 ярдах от корабля увидел воронку, которая могла быть образована пуском торпед или рубкой подлодки, на мгновение показавшейся на поверхности.

Рук-Кин был бессилен что-либо сделать: прежде, чем плавбаза смогла бы совершить манёвр уклонения, в её правый борт попали две или три торпеды. Корабль лишился хода и электроэнергии. Приняв через пробоины много воды, он получил сильный крен и начал ложиться правым бортом на воду. Рук-Кин приказал людям покинуть «Медуэй», и в 08:42, спустя 15 минут после взрывов, плавбаза затонула.

Последние минуты плавбазы «Медуэй». Над водой остался только нос корабля, который тоже скоро скроется под водой. Множество спасшихся людей держатся на воде в ожидании помощи (https://plus.google.com/+JohnCurrinnz16613)

Так как спуск шлюпок был невозможен, морякам пришлось прыгать в воду. Спасательная операция началась уже спустя пять минут после атаки лодки, когда эсминец «Хиро» получил приказ принять уцелевших людей на борт. В это время остальные эсминцы начали сброс глубинных бомб, и многие люди, находившиеся в воде, ощутили на себе последствия взрывов.

Однако все закончилось благополучно. Несмотря на то, что морякам с «Медуэй» не удалось воспользоваться шлюпками и плотами, жертвы оказались невелики: погибло, по разным данным, 18 или 30 человек. Большое количество обломков и части груза, оставшихся на плаву после гибели корабля, а также вовремя начатый эсминцами «Хиро» и «Зулу» (HMS Zulu) подбор людей из воды, позволили спасти 1105 человек. Безусловно, спокойное и тёплое море также сыграло большую роль в удачном исходе спасательных работ.

В своём рапорте кэптэн Рук-Кин впоследствии написал, что офицеры и нижние чины в момент гибели корабля вели себя образцово, в лучших традициях флота. Любопытно отметить, что экипаж «Медуэй» не был исключительно мужским и включал в себя женщин из Женской вспомогательной службы ВМС (Women"s Royal Naval Service), которые не уступили в силе духа и мужестве сильному полу.

Одри Сильвия Конингхэм (в центре), офицер штаба 1-й флотилии, совершившая мужественный поступок, спасший жизнь раненому моряку (http://www.iwm.org.uk)

Самоотверженный поступок совершила Одри Сильвия Конингхэм (Audrey Sylvia Coningham), офицер штаба 1-й флотилии. Оказавшись в воде, она заметила спасательный круг и двух моряков, цеплявшихся за него. Один из них тонул – старшина Лесли Кроссмен (Leslie Crossman), при прыжке в воду повредивший ногу об ракушки на днище корабля. Отличная пловчиха, Одри отдала ему свой круг, что позволило раненому продержаться на воде до подхода шлюпки, а сама вплавь добралась до эсминца. Впоследствии она была награждена за свой поступок медалью Альберта, вручавшейся за спасение жизни.

Последствия

Потеря плавбазы «Медуэй» больно ударила по действиям английских лодок на Средиземном море. Кроме гибели ценного корабля, были утеряны нужное оборудование и боезапас 1-й подводной флотилии. Из 90 торпед уцелело только 47, которые не затонули и впоследствии были подобраны с поверхности. В итоге успешная атака U 372 привела к тому, что подлодки 1-й флотилии, потерявшие на «Медуэй» свои торпеды и снаряды, смогли потопить в июле 1942 года только 800 тонн торгового тоннажа противника.

Кроме этого, случившееся отразилось на подлодках, базировавшихся на Мальте, так как после гибели «Медуэй» англичанам пришлось вернуть обратно в Бейрут малую плавбазу «Тэлбот» (HMS Talbot), которая была отправлена на остров ранее. Позднее её переименовали в «Медуэй II».

Кэптэн Филипп Рук-Кин (сидит за столом) – командир 1-й подводной флотилии Королевского флота (http://www.iwm.org.uk)

Таким образом, один залп U 372 нанёс весьма существенный урон всему британскому подводному флоту на Средиземноморье. Можно предположить, что в тех условиях гибель корабля была сравнима с потерей как минимум тяжёлого крейсера, а то и линкора. Отдавая должное «убийце» плавбазы и памятуя о её важной роли в жизни 1-й флотилии, кэптен Рук-Кин сказал: «Раз уж [Медуэй] суждено было быть потопленным, справедливо, что это сделано подводной лодкой, которой удалось совершить прекрасную атаку, прорвав мощное кольцо кораблей охранения с асдиками, оставаясь незамеченной» .

Гибель плавбазы вызвала разбирательства в военно-морских кругах Великобритании по вопросу эффективности тактики кораблей ПЛО на Средиземном море. Но Адмиралтейство отмело обвинения в неспособности эскортных кораблей обеспечить необходимую защиту важным кораблям вроде плавбазы или линкора «Бархэм». Так, заместитель командующего силами ПЛО в Адмиралтействе кэптэн Филипп Кларк (Philip Clarke) заявил, что такая точка зрения «воняет, как гнилая рыба: командующий [ПЛО] остаётся при мнении, что в целом британские эскортные корабли более успешно противодействуют подлодкам, чем итальянские. Возможно, дело в том, что мы не трубим об этом каждый раз, когда срабатывает асдик» .

Кларк и другие офицеры лишь акцентировали внимание на заметных перепадах температуры слоёв воды, характерных для Средиземного моря летом, что заметно снижало эффективность гидролокатора, особенно в районе дельты Нила. К сожалению для англичан, эта точка зрения привела к ещё одной трагедии, когда спустя месяц в почти схожих условиях немецкая подлодка U 73 отправила на дно авианосец «Игл» (HMS Eagle).

Британский эсминец «Хиро», сыгравший важную роль в спасении 1105 человек с плавбазы «Медуэй» (https://en.wikipedia.org)

Что касается авторов победы над плавбазой «Медуэй», то всего через месяц, 4 августа 1942 года, U 372 потопили юго-западнее Хайфы прозевавшие её атаку 30 июня эсминцы «Зулу», «Сикх» и «Крум», а также присоединившийся к ним «Теткотт» (HMS Tetcott). С воздуха кораблям ассистировал «Веллингтон» из 221-й эскадрильи Королевских ВВС. Все 48 членов экипажа лодки, включая командира, были подняты англичанами из воды и провели остаток войны в плену.

В завершение хотелось бы сказать, что атака капитан-лейтенанта Ноймана по сложности исполнения и значимости потопленной цели мало в чём уступает громким успехам его коллег, отправивших на дно линкор «Бархэм» или авианосцы «Игл» и «Арк Ройал» (HMS Ark Royal). Она вполне заслуживает включения в список наиболее ярких эпизодов подводной войны на Средиземном море.

Источники и литература:

1. NARA T1022 (трофейные документы немецкого флота)
2. Blair С. Hitler"s U-boat War. The Hunters, 1939–1942 – Random House, 1996
3. Busch R., Roll H.-J. German U-boat Commanders of World War II – Annapolis: Naval Institute Press, 1999
4. Bush R., Roll H.-J. Der U-boot-Krieg 1939–1945. Deutsche Uboot-Erfolge von September 1939 bis Mai 1945. Band 3 – Verlag E.S. Mittler& Sohn, Hamburg-Berlin-Bonn, 2001
5. Bertke D.A., Smith G., Kindell D. World War II Sea War. Volume 3: The Royal Navy is Bloodied in the Mediterranean – Bertke Publications, 2012
6. Morgan D., Taylor B. U-Boat Attack Logs. A Complete Record of Warship Sinkings from Original Sources 1939–1945 – Seaforth Publishing, 2011
7. Paterson L. U-Boats in the Mediterranean: 1941–1944 – Annapolis: Naval Institute Press, 2007
8. Ritschel H. Kurzfassung Kriegstagesbuecher Deutscher U-Boote 1939–1945. Band 7. Norderstedt
9. Wynn K. U-Boat Operations of the Second World War. Vol.1–2 – Annapolis: Naval Institute Press, 1998
10. http://www.uboat.net
11. http://www.uboatarchive.net
12. http://historisches-marinearchiv.de
13. http://www.naval-history.net

11 октября до глубокой ночи в «Новой Трёхгорке» совещались: Общественная палата Одинцовского района, администрация Одинцово, жители микрорайона, руководители управляющих и ресурсоснабжающих организаций. Тема обсуждения — котельную отключают за долги и непонятно, кто кому должен и что делать.

Генеральный директор ОАО «Одинцовская теплосеть» Владимир Бессонов

Но звёздным спикером собрания, которое, наверное, должно было бы стать судьбоносным для микрорайона, стал не генеральный директор ОАО «Одинцовская теплосеть» Владимир БЕССОНОВ , и не председатель Общественной палаты Одинцовского района Захар Иванов. Им стал генеральный директор АО «Городские ТеплоСистемы» Сергей ЗУЕВ .

Руководителю ГТС пришлось выдержать основной удар от жителей. Речь зашла о прямых расчётах. С приходом в микрорайон коммунальной войны, вызванной лицензированием управляющих организаций, жители неоднократно обращались с предложением индивидуальных расчетов. Но указания администрации города и района были однозначными — сборы платежей осуществляют избранные на конкурсе компании УК Дельта и УН Дельта. Сегодня за это решение расплачиваются все жители микрорайона и репутация муниципальной власти.

Генеральный директор АО «Городские ТеплоСистемы» Сергей Зуев

Прямые расчёты и инвестиционное жильё

Сергей Зуев откровенно сказал, что организации не выгодно брать на себя индивидуальные расчеты и вести претензионную работу. Но при таких долгах этот аргумент утонул в шуме недовольства жителей. От прямых расчётов с жителями этой организации уже не уйти.

Присутствовавший на собрании генеральный директор ООО «Новая Трехгорка» Роман КЛИМОВ тут же объявил о том, что управляющая компания собрала весь пакет необходимых документов, включая решения собраний собственников о переходе на прямые расчёты с теплоснабжающей организацией. Такое же решение готовят ещё несколько домов.

Генеральный директор ООО «Новая Трехгорка» Роман Климов

Но при этом жители назвали ещё одну проблему микрорайона — это отсутствие собственников квартир. Инвестиционное жильё препятствует проведению общих собраний. Квартиры в новостройках скупаются с целью сдачи их внаём. На самом деле это проблема проведения собраний в любом новом жилищном комплексе и не только Одинцовского района. Со слов жителей, в микрорайоне есть дома, в которых проживают только… 12% собственников.

Но как бы там ни было, руководитель ГТС обещал Общественной палате и жителям выйти на прямые расчёты постепенно по каждому дому, вынесшему соответствующие решения. Первые платежи должны пойти через два месяца.

«Долги Дельты, это долги администрации»

Конечно, нельзя оставить без внимания всю тему управления домами в Новой Трехгорке. На собрании прозвучало открытое обвинение в сложившейся ситуации в адрес бывшего заместителя руководителя Администрации Одинцовского района по вопросам ЖКХ Дмитрия ОЛЬХОВИКА .

Именно с его указаний УК Дельта и УН Дельта позиционировались как исключительно честные и открытые компании. Вспомнили жители бывшего начальника отдела ЖКХ городской администрации Андрея БЛОЩИНСКОГО , руководившего конкурсом, на котором у этих компаний не оказалось соперников. Резко брошенная фраза — «долги Дельты, это долги администрации» отражает отношение жителей к работе власти.

Что нам делать? Вопрос без ответа

Компании, проработав год в микрорайоне, разорвали отношения с МособлЕИРЦ, организовали свой РКЦ, и деньги жителей потекли в неизвестном направлении. По решению судов у них арестованы счета, но они пустые. Жители оплачивают коммунальные услуги на счёт расчётно-кассового центра, с которым ни у них, ни у ресурсных организаций нет никаких юридических взаимоотношений. Прокуратура работает, следственный комитет работает. А тем временем реинкарнированная Дельта, теперь уже в новом статусе, начинает проводить в микрорайоне собрания по выбору её управляющей организацией.

Руководители ни старых, ни новых Дельт на собрание не пришли. От них передали, что одним осталось два месяца работать до банкротства, а «крайняя» Дельта обижена на администрацию района. Подозревает, что у неё проблемы с получением лицензии на управление домами из-за местных чиновников. Но собрания собственников проводит и всё в рамках закона.

«Здесь остановки нет, а мне, пожалуйста, шофёр автобуса мой лучший друг»

Администрация района пошла на то, что фактически предложила жителям муниципальную управляющую компанию. Может быть, в такой ситуации и правильное решение. Но… в пяти домах прошли выборы, и Государственная жилищная инспекция не вносит ОАО «Одинцовская теплосеть» в лицензию эти дома.

Контролирующий орган удивительно добродушен в отношении организаций УК Дельта и УН Дельта, не сдавших паспорта готовности к отопительному периоду, задолжавших огромные суммы и фактически ввергших в коммунальный коллапс целый микрорайон.

Заместитель руководителя ГЖИ Московской области направления «Запад» Эдуард СУЩЕНКО , закончивший Московский военный университет, как и Дмитрий Ольховик, не спешит почему-то прийти на помощь к жителям «Новой Трёхгорки». Интересно, почему?

Начальником «Чукотки» будет ВЕТРИН

Очень запоминающимся было выступление на собрании руководителя администрации Одинцово Андрея КОЗЛОВА . Нашёл смелость, пришёл поглядеть людям в глазах. На этом из положительного, пожалуй, всё. Одинцовская городская власть вызывает жалость. Ничего у этих бедолаг нет — ни полномочий, ни денег, ни хоть какой-то политической воли. «Ситуация не сложная » — с ходу заявил одинцовский руководитель.

Сборы коммунальных платежей зашкаливают, но мировой судья больше 50 исковых заявлений к должникам в месяц принять не может. Все управляющие компании честные и открытые, а долги растут. Котельную грозят опечатать и отключить электроэнергию, но это «понарошку».

И на просьбу жителей дать в «Новую Трёхгорку» смотрящего от администрации ответил сразу. В администрацию пришёл новый человек, житель этого микрорайона — Александр ВЕТРИН . Денег на аренду помещения здесь нет, но как-нибудь. Чем будет заниматься в микрорайоне этот несчастный — пока непонятно.

Ответственный сотрудник администрации Одинцово в «Новой Трёхгорке»

Мероприятие, начавшееся в 20:00 , продолжалось больше трёх часов. Что делать с долгами, так никто и не понял. Захар Иванов так прокомментировал событие:

Ситуация сложная, но отключения котельной не будет. Но семь управляющих компаний и одна котельная — это неправильно. Добросовестные компании страдают из-за одной, не оплачивающей ресурсы. В микрорайоне должна быть одна компания и лучше, если за её работу будет отвечать муниципалитет .

Встреча прошла хорошо, долги остались. И уже на следующий день Мосэнергосбыт с девизом «С нами приходит свет» предупредил о возможном отключении электричества в микрорайоне «Новая Трёхгорка» .

Московские слова, словечки и крылатые выражения Муравьев Владимир Брониславович

У семи нянек дитя без глазу

У семи нянек дитя без глазу

«Никогда Россия не была в столь бедственном положении, как в начале семнадцатого столетия: внешние враги, внутренние раздоры, смуты бояр, а более всего совершенное безначалие - все угрожало неизбежной погибелью земле русской». Так начинается самый известный и, надобно сказать, лучший русский роман XIX века о Смутном времени - «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» Михаила Николаевича Загоскина.

Действие этого романа происходит в последний период Смуты - после свержения царя Василия Шуйского и до освобождения Москвы народным ополчением Минина и Пожарского.

Когда был отрешен от царства Василий Шуйский, силою пострижен в монахи и заключен в Чудовский монастырь, бояре - организаторы заговора против него, начали обсуждать нового кандидата на престол.

В то время в Москве оказались семь членов Боярской думы - князья Мстиславский, Воротынский, Трубецкой, Лыков, два Голицына (но в правительство был введен один из рода), боярин Иван Никитич Романов и родственник Романовых боярин Шереметев, которому, по преданию, принадлежит фраза, решившая избрание на царство Михаила Федоровича: «Выберем-де Мишу Романова, он молод и еще глуп»; они образовали правительство России, которое в официальных грамотах называлось «седьмочисленные бояре».

Начались заседания нового правительства со споров, из какого боярского рода должен быть новый царь, но, не найдя согласия, «седьмочисленные бояре» приняли решение не избирать царя из русских родов. Полякам это было на руку, так как польский король уже решил, что русский трон должен занять или он сам, или его сын. В эти же дни к Москве подошли польские войска под командованием известного полководца канцлера Станислава Жолкевского и остановились в пригородах.

Народ в Москве волновался. Бояре понимали, что достаточно малейшего повода, и поднимется бунт. В страхе они послали к Жолкевскому посла, объявив, что готовы признать русским царем сына Сигизмунда III Владислава.

Польский канцлер вступил с ними в переговоры. Составили договор. Бояре выдвинули ряд условий, которые гарантировали бы им, что они останутся у власти и сохранят свои имения. Договорились, что Владислав примет православную веру, женится на русской, что в своем ближайшем окружении он будет иметь лишь небольшое число поляков и так далее. Жолкевский принял все условия, понимая, что это соглашение немногого стоит и всегда может быть изменено. Бояре не без оснований полагали, что москвичи, узнав о решении возвести на русский престол королевича державы, находящейся с Россией в состоянии войны, перебьют их, и поэтому ночью отворили городские ворота, через которые под покровом темноты в Москву вошло польское войско. Проснувшиеся утром москвичи с удивлением увидели польских солдат в Кремле, на всех московских улицах и площадях и поняли, что бояре их предали.

Между тем к «седьмочисленным» присоединились и те бояре, которые в свое время переметнулись к Лжедмитрию II, а потом - к Сигизмунду: Салтыковы, Вельяминов, Хворостинин и другие.

Очень скоро оказалось, что «седьмочисленные бояре», называясь правительством, фактически им не являются и вынуждены своим именем подписывать указы и распоряжения оккупационных властей. Впоследствии бояре говорили, что находились они «все равно что в плену», им «приказывали руки прикладывать - и они прикладывали». Отстаивая каждый свою собственную личную выгоду, бояре попали в общую беду.

В это время Россия испытывала на себе в полной мере все те беды, которые несет с собою Смута и государственное неустройство: польские и шведские отряды захватывали и грабили русские города, повсюду объявлялись разбойничьи шайки, по России ездили эмиссары правительства, склоняя жителей к избранию Владислава царем, вновь пошли слухи о том, что царевич Дмитрий спасся, и вооруженные отряды молодцов, отставших от крестьянской работы и привыкших добывать средства к существованию силой, шатались по стране с намерением пристать к войску «законного» государя. Деревни стояли разоренные, поля пустые, города наполнились нищими. Особенно тяжело приходилось москвичам: знатные и богатые подвергались насилию со стороны поляков, а уж простому человеку и вовсе негде было искать правды и защиты… Припоминали старину, сравнивали прошлое горе с нынешним, и казалось, что теперешнее - горше. «Лучше грозный царь, чем семибоярщина», - говорили тогда в Москве, и эта пословица жива до сих пор.

«Седьмочисленные бояре» отсиживались в Кремле: их не выпускали поляки, да и сами они боялись показаться народу. Досиделись они взаперти до того самого часа, когда ополчение под руководством Минина и Пожарского, разгромив польское войско, осадило Кремль, и поляки готовы были сдаться, прося лишь одного: чтобы им сохранили жизнь. Пожарский обещал, что ни один пленный не будет убит.

Тогда открылись Троицкие ворота, сначала - перед собой - поляки выпустили бояр. Князь Мстиславский как старший среди них шел первым, за ним остальные - бледные, испуганные, с опущенными головами. «Изменники! Предатели! - кричали казаки. - Их надо всех перебить, а имущество поделить среди войска!» К боярам тянулись руки, еще миг - и их разорвут в клочья. Но князь Пожарский со своим отрядом оттеснил людей и вывел бояр из толпы.

Так закончилось правление «седьмочисленных бояр». Хотя Пожарский и спас их жизни, они не решились остаться в Москве и, забрав семьи, разъехались по дальним своим деревням.

Правление семи бояр оставило по себе долгую и недобрую память. Это время народ назвал «семибоярщиной». С тех пор какую-либо порожденную властью неурядицу на Руси стали именовать «московской разнобоярщиной». Были и другие пословицы, в которых упоминались «седьмочисленные бояре». Интересна, например, такая: «Эк, куда хватил: семибоярщину припомнил!» Б. Шейдлин в брошюре «Москва в пословицах и поговорках» (М., 1929) комментирует ее так: «Затем уже семибоярщину стали вспоминать как нечто очень давнее, позабытое и невозвратное». А может быть, у нее и другой смысл: ответ на беззаконные требования какого-нибудь зарвавшегося начальника, не желающего признавать законы и обычаи.

Но одна пословица, родившаяся во времена семибоярщины, а потом оторвавшаяся от конкретного факта и обратившаяся в универсальную сентенцию, и в настоящее время является одной из самых распространенных, это пословица «У семи нянек дитя без глазу». Она имеет варианты: «У семи нянек дитя без рук», «У семи нянек дитя - урод». Также имеются варианты, в которых говорится не о няньках, а о пастухах, вот, пожалуй, лучший из них (и как он характерен для любой семибоярщины): «У семи пастухов стадо - волку корысть».