Заблуждение1. "Психолог обязательно любит общаться". Умеет общаться? Да, конечно. Но любить - это совсем не обязательно. Общение - основное средство работы практического психолога. И, в отличие от сантехника, этим средством психологу приходится пользоваться почти
Современная психология.
Психология работает только с умом. Дойдя до границ ума, психология останавливается. Хотя, многие проблемы человека лежат за пределами ума. Или всё-таки кто-нибудь из современных психологов идёт в трансцендентное?
Учеба на психолога
Добрый день, прошу совета у уважаемого сообщества. Я хотела бы получить второе высшее образование по специальности "психология". Так как я нахожусь за пределами России, рассматриваю возможность прежде всего заочного обучения. Например, нашла такие варианты http://www.
Поиски психолога, Москва
Может ли кто-то порекомендовать хорошего, но недорогого психолога/психотерапевта в Москве? Для взрослого человека. Отношение к себе, страхи, эмоциональные зависимости. Относительно подходов было бы неплохо чтобы практиковались элементы психоанализа, гипнотерапии
eitne здесь http://www.livejournal.com/users/eitne/227053.html была дискуссия Мое высказывние: "Интуиция- то явление, когда решение принимается на таких глубинных слоях, которые недоступны сознанию, но подсознание может действовать "прагматически" и с пользой для разрешения ситуации." Профессионалы,
«Анна. Трагедия». Пьеса Е. Греминой по роману Л. Н. Толстого «Анна Каренина».
Театр-фестиваль «Балтийский дом».
Режиссер Александр Галибин, художник Николай Симонов.
Премьера по мотивам «Анны Карениной» петербуржцев может заинтересовать прежде всего тем, что в наш город, в театр «Балтийский дом» вернулся творческий дуэт режиссера Александра Галибина и актрисы Ирины Савицковой. Пятнадцать лет назад здесь же, только на Малой сцене, шел их спектакль «Фрекен Жюли» — Галибин поставил его, Савицкова сыграла заглавную роль. Об исполнении роли стриндберговской героини критик : «Ирина Савицкова обладает особым даром — играть трагедию в драме».
Ключевое слово «трагедия» Александр Галибин ввел в название своего нового спектакля, утверждая, что ему необходим этот редкий сегодня жанр, в котором вполне способна существовать его актриса. Тут кстати будет вспомнить, что первой ролью Савицковой на профессиональной сцене была Электра — пусть и не в античной трагедии, а в пьесе Жироду-сына, но, тем не менее, в ее игре, было «траурное исступление». Портрет совсем молодой Савицковой критик завершала словами: «Современный театр получил свою актрису — незаурядного темперамента, своеобразнейшего мироощущения, актрису интеллектуальную, великолепно чувствующую сценическую структуру любой сложности».
И. Савицкова (Анна), Н. Парашкина (Сережа).
Фото — Н. Филиппов.
Театральные версии толстовского романа, созданные в XXI веке, зачастую выводят на первый план не Анну, а Алексея Александровича Каренина. Знаменитый спектакль Геннадия Тростянецкого в Театре им. Ленсовета именовался «Каренин. Анна. Вронский»; пьеса Василия Сигарева, идущая во многих российских театрах, называется «А. Каренин». Но Александр Галибин, как нетрудно догадаться, ставит в центр своей сценической композиции именно героиню, вокруг нее выстраивает впечатляюще огромный мир спектакля. Конечно, истории Левина здесь места нет и не может быть, эту половину романа на сцену не переносят. Весь интерес авторов спектакля сосредоточен на том, что происходит с Анной. Вернее даже на том, что происходит внутри Анны. Я почти готова рискнуть и сказать, что «Анна. Трагедия» — это монодрама: зритель видит события и персонажей изнутри сознания героини, так, как видит окружающий ее мир сама Каренина.
Вронский в ее глазах вырастает в огромную фигуру — и без того стройный и высокий актер Александр Муравицкий возвышается над партнершей, длиннейшая шинель скрывает ходули, на которых он стоит (сцена ночной встречи на станции). Свою невестку Долли (Алла Еминцева) Анна видит вечно беременной, неуклюжей и жалкой женщиной, прижимающей к груди охапку тряпичных кукол — многочисленных детей (кого-то из них она то и дело теряет и перепуганно ищет). Кити (Александра Мамкаева) возникает в ее представлении как неловкая барышня в мешковатом платье — досадное препятствие, не более. Образ сына словно «заслонен» Лидией Ивановной, забравшей в свои руки жизнь оставленного Каренина и не позволяющей матери видеться с ребенком: актриса Наталья Парашкина на наших глазах перевоплощается из Лидии Ивановны в Сережу, который при долгожданной встрече с мамой так увлекается поглощением принесенного ею торта, что совсем забывает о ней (похоже на страшный сон). Алексей Каренин решен гротескно — он кажется и зловещим, и нелепым. Высокий рост А. Галибина подчеркнут длинным одеянием, отчего-то похожим на сутану. Его герой поначалу почти скрыт от зрителей безликой куклой — манекеном, с которым он соединен в одно целое. Механические движения, тонкий, срывающийся на визг голос — человек-машина Каренин вызывает у жены страх и отвращение… Итак, мы смотрим на мир глазами, которые уже застит ревность и болезнь, — Анна пристрастилась к морфину.
И. Савицкова (Анна), А. Еминцева (Долли).
Фото — Ю. Богатырев.
Начало пьесы Елены Греминой застает героиню в предфинальный момент ее жизни, когда она ждет и не может дождаться уехавшего графа Вронского, мечется, изнывает от одиночества, отчаяния и тоски; потом сюжет делает резкий скачок назад, к фабульной завязке («все смешалось в доме Облонских»), и проходит по узловым сценам романа, чтобы в конце концов прибыть на ту самую платформу, с которой Анна Каренина бросилась под поезд. Ретроспективное разворачивание истории лишает ее даже иллюзии счастья: Анна, и зритель вместе с ней, переживает встречу с Вронским, любовь к нему только как отправную точку к распаду и гибели. Лишь одно мгновение радости дано героине после бала, где она впервые танцевала с графом. Анна — Савицкова, легкомысленно смеясь, выдувает мыльные пузыри, потом ложится на пол и беспричинно хохочет, словно в забытьи. В этом уже есть что-то болезненное и пугающее. Все чувства героини обострены, укрупнены, очищены от полутонов и нюансов. Эти чувства — трагические, всепоглощающие и самодовлеющие. И жадную любовь к Вронскому, и мучительную тоску по сыну, и разъедающую душу ревность актриса играет как ряд предельных, крайних состояний души. Тонкая, гибкая фигура Ирины Савицковой — Анны никогда не теряется на бескрайней сцене «Балтийского дома», тьму пронзает ее яростно горящий взгляд, голос звучит внутренней силой и воодушевлением актрисы. Стиль игры подошел бы скорее Федре или Медее, чем толстовской героине.
Есть одна сцена, в финале первого акта спектакля, в которой способ существования решительно изменен и приближен к психологическому: это предсмертный монолог Анны (когда она думает, что умирает от родов). Савицкова покидает сцену и в темноте поднимается все выше и выше по проходам зала, как бы отрываясь от земли, где героиня так страдала. Зрители слышат ее голос, в этом монологе звучащий иначе. Он переполнен нежностью, любовью, ласковыми переливами, сложными модуляциями… Воздействие актрисы на зрителей в этой сцене — огромно.
Александр Галибин вычитывает из романа символические образы, с помощью которых выстраивает здание своего спектакля. Железная дорога — лейтмотив, связывающий все сцены. Сценограф Николай Симонов обозначает план обычной человеческой жизни с помощью деревянных стульев с изогнутой спинкой (ими усеян планшет) и подвешивает над сценой массивный железнодорожный мост с перекрещивающимися балками — эта тяжелая громадина угрожающе снижается, готовая раздавить хрупкие стулья, да и вообще весь непрочный мир людей. Два передвижных лестничных марша — тоже железные. На них в одной из сцен рассаживаются безымянные персонажи — участники Хора. У каждого в руках жестяная коробочка, наполненная сыпучим материалом. Ритмично потряхивая коробками, Хор создает звук колес, стучащих по рельсам. Кочегар (Анатолий Дубанов) в это время постукивает молотком по лестницам, как делает путевой обходчик, проверяющий состояние железнодорожного полотна или частей подвижного состава.
А. Галибин (Каренин).
Фото — Ю. Богатырев.
Персонаж А. Дубанова появляется на сцене в первую же минуту спектакля и остается на ней до самого конца. Все читавшие роман помнят навязчивый кошмарный сон Анны (однажды его видит и Вронский): мужичок с бородой, наклонившийся над мешком с железом, что-то приговаривает по-французски. Появлению этого мистического персонажа всегда сопутствует мотив железа (железная дорога, стук молотка по железу, работа над железом, фраза «надо ковать железо, толочь»). Все это есть и в спектакле — кочегар толкает перед собой железную тачку, пьет из медного чайника, гремит и стучит всевозможными железками и металлическими предметами, даже толчет — правда, не железо, а стекло — бутылочки из-под морфина, зато в жестяной ванне, и время от времени говорит (считает) по-французски. Ясно, что из этого героя авторы хотели сделать некого посланника Рока. Однако ничего мистического в нем, на самом деле, к сожалению, нет. Если бы кочегар был решен исключительно пластически (что возможно, поскольку балетмейстер Эдвальд Смирнов сочинил целые хореографические сцены для спектакля, и массовые — для Хора, и дуэтные — для Анны и Вронского) и бормотал только непонятные слова на французском языке, в нем мог бы появиться оттенок жути. Но персонажу Дубанова отдан текст «от автора» (он то и дело эпическим тоном повествует, о чем думал тот или иной герой, хотя и сами герои говорят о себе в третьем лице словами Толстого). Кроме того, кочегар дает зрителям исторические справки: статистику женской смертности от родов в XIX веке, количество умерших на строительстве железной дороги рабочих, область применения морфина и так далее. И эти объективные сведения, доложенные вполне внятным «документальным» голосом, никак не вяжутся с искомым зловещим образом.
Хор действует в спектакле как антагонист Анны, коллективное начало противопоставлено ее сольной трагической партии. Он ассоциируется с древнегреческой трагедией, но в спектакль Галибина пришел, кажется, из другой архаической театральной формы — народного русского театра (недаром же режиссер когда-то ставил «Царя Максимилиана»). Участники хора, глумливо и издевательски приплясывая, исполняют что-то вроде скоморошьего рэпа: умышленно примитивные стишки, которые Елена Гремина мастерски сочинила на основе текста романа. Эти стилизованные под фольклор распевки требуют острого, балаганного решения — более яркого, чем вышло в монохромном спектакле.
Несмотря на строгую красоту зрелища (стоит сказать и об изощренной световой партитуре Дениса Солнцева), спектакль более воздействует своим подробно разработанным звукорядом. Лязг железа, грохот, стук, нервный звон склянки о край чашки, визгливый звук скрещиваемых клинков, натачиваемых кос, резкие вскрики — мир неприятных, раздражающих слух звуков погружает публику в тревожное, зыбкое состояние, затягивает внутрь смятенной души Анны.
Я не правильно выразилась. Сейчас страха нет, есть дискомфорт перед выходом на улицу. Ну, вот как будто там мороз или жара. Не хочется выходить.
Раньше - да был конкретный страх. Людей боялась. Женщин, которые осудят.Что касается мамы, то сейчас я понимаю, что она психически нездоровая моральная садистка. Но на это понимание 40 лет ушло(((.
Как объясняла. Ну, так проникновенно- доходчиво, что я хуже всех, вот "другие дети" очень хорошие. А я росла "сволочью, фашисткой". Меня и дочкой, доченькой -то никогда не называли. Как в фильме "Морозко"
-А мачеха кличет ведьмой проклятой да змеей подколодной.Все, что я делала или не делала - было вселенской катастрофой. Хотя ребенком я была тихим, домашним, хорошо училась. Очень любила и жалела ее в ее бесконечном вое о собственной несчастности.
Сейчас я понимаю, что кроме неспособности любить главной причиной ее такого отношения ко мне было то, что я по природе своей была худеньким ребенком. А это было "стыдно от людей". Типа - она мать плохая.
До года или полутора лет она меня кормила, как и положено садистке - напихала рот и закрывала нос. Я вот двоих детей вырастила (худеньких, а какими они еще могут быть у меня?) так мне подумать страшно о том, что происходило. Ребенок у тебя задыхается и вынужден глотать, чтобы вздохнуть.
Зато она с такой гордостью показывает фотки жирного младенца. типа - вот она - моя заслуга.Потом, видно, уже душить стало несподручно, я стала худой за что и получила вечную ненависть. Мои детские воспоминания состоят только из ее перекошенного от брезгливой ненависти лица. Ни одного доброго слова, ни одного теплого объятия.
Меня она проклинала и желала "еще маленькой в пеленках задушиться" за каждую сваренную ею тарелку супа, за каждую, принесенную ею буханку хлеба в дом, за каждую купленную мне шмотку на ее "кровавые копейки"
Меня всю жизнь аж передергивает от тех "кровавых копеек". Я всегда жила материально плохо, но если я что покупала своим детям, то очень этому радовалась, радовалась их радости и испытывала только стыд за то, что не могу этими тряпками их завалить.
Но что вот так ненавидеть единственного ребенка и попрекать своими копейками...Мною она не интересовалась, но если уж походя замечала, что мне что-то нравилось - прилагала все усилия, чтобы я этого не получила. Я любила читать - это было бегство от реальности. Так она эту мою склонность возвела в ранг какого-то постыдного страшного отклонения. Я удивлялась и завидовала детям, которых родители заставляли читать. Я даже в школе стыдилась признаться, что художественная литература - мое хобби, а не мытье полов с утра до вечера. Я скрывала это как страшное моральное уродство...
Об этом много писать можно.
Вот бОльшая часть жизни прожитА. Много было трудного и ОЧЕНЬ страшного. Но все же ничего срашнее моей мамы у меня в жизни небыло.
Она научила меня скрывать свои обиды и раны. Я как зверек пряталась от нее, т.к. знала - она добъет. Растерзает. Добивать будет долго и упорно. И так, что первоначальная рана покажется ерундой в сравнении с ее реакцией.
Много написала, извините)))
Белорусское телевидение показало фильм, в котором утверждалось: оппозиция не стремилась выиграть президентские выборы, а лишь пыталась устроить беспорядки и даже теракты. Поведение экс-кандидатов авторы объяснили тем, что они отрабатывали миллионные гранты Запада. Европа, тем временем, готовится применить санкции в отношении Минска.
На Первом канале белорусского телевидения в воскресенье вечером вышел фильм «Площадь. Железом по стеклу ». Лента рассказывала о событиях 19 декабря в Минске.
«Бывшие претенденты на президентский пост решили взять силой то, что им не досталось на выборах»,- говорит голос за кадром в начале фильма, большая часть которого была посвящена «подготовке терактов».
В частности, демонстрировалось видео изъятия электрошокеров, ножей и газовых баллончиков на границах с Россией и Украиной.
Кроме того, авторы обнародовали некоторые записи телефонных разговоров: мама звонит в милицию, и сообщает, что ее 16-летний сын обвязался взрывпакетами и пошел на площадь- «помогите мне его поймать». Белорусская газета «Наша Нива» предполагает, что эти разговоры- подделка и записаны они по заказу КГБ .
В фильме также демонстрировались фрагменты с участием граждан России Максима Бреуса и Алексея Евдокимова, которым на прошлой неделе предъявили обвинения по делу о беспорядках в Минске- ранее имена россиян не разглашались.
Некляева избили "свои"
В фильме утверждается, что избиение кандидата в президенты Белоруссии Владимира Некляева инициировали не сотрудники милиции, а его соратники по оппозиции- Андрей Санников, Виталий Рымашевский и Николай Статкевич.
Напомним, 19 декабря Некляев возглавлял колонну своих сторонников, которая двигалась в сторону Октябрьской площади. Некляев был избит и с черепно-мозговой травмой был доставлен в больницу, где его и задержали сотрудники милиции.
Якобы на свою избирательную кампанию Санников получил более полумиллиона долларов, а Некляев только наличными получил 1 миллион 668 тысяч 550 долларов. Его спонсорами называют американский Национальный фонд в поддержку демократии, а также некий европейский фонд.
Назвали имена
В фильме также опровергаются слова, что штурмом Дома правительства 19 декабря занимались переодетые в штатское милиционеры, как утверждает оппозиция.
Названы и имена имен участников штурма: это 49-летний Олег Федоркевич , 20-летний Никита Лихавиди, пресс-секретарь Санникова Александр Отрощенков . В заключение авторы картины говорят, что на сегодня опознано более 100 участников беспорядков, а 40 из них уже арестованы.
Данные оппозиции
Тем временем, как утверждают правозащитники, по уголовному делу о массовых беспорядках в Минске в качестве обвиняемых проходят 25 человек.
По сравнению с минувшей неделей на пять человек увеличилось и количество подозреваемых- теперь их 13, сообщает сайт правозащитного центра «Вясна». Из 25 обвиняемых 23 содержатся под стражей, двое- под подпиской о невыезде. Среди арестованных в СИЗО КГБ находятся четыре экс-кандидата в президенты- Санников, Некляев, Статкевич, а также Алесь Михалевич , сообщает сайт.
Потребовали санкций
События, произошедшие в день выборов и реакция властей на митинги оппозиции не оставили равнодушными зарубежных наблюдателей. В понедельник стало известно, что Германия, Великобритания, Швеция и Польша настаивают на применении Евросоюзом санкций в отношении Минска. Об этом сообщил РИА Новости источник в Совете ЕС.
По словам собеседника агентства, против применения в отношении белорусских властей так называемых «ограничительных мер» среди членов ЕС выступает лишь Италия, но есть и те, кто, как Португалия и Испания, высказываются в поддержку «взвешенного подхода», чтобы не разрушить те позитивные наработки, которые были достигнуты ранее в политике сближения Белоруссии с ЕС.
Постоянные представители 27 стран Евросоюза на заседании в пятницу в Брюсселе запустили механизм подготовки решения о применении этой региональной организацией санкций в отношении должностных лиц Белоруссии.
Ожидается, что решение о санкциях будет принято на первой плановой встрече глав МИД стран ЕС в новом году, намеченной на 31 января.